— Мои апостолы под запретом.

— Почему?

— Ложась в змеиное логово, ты обречен на укус.

— На этот раз мы хотим попробовать кое-что изменить, — доктор Блэкли сидел в просторной столовой со Скэрроу, Койотлем и остальной командой. Они ели африканских лобстеров с жареными гребешками и пили каберне совиньон, привезенное самолетом из Аргентины.

— Результат не изменится? — спросил Скэрроу.

— Конечно нет. Мы уже прошли экспериментальную стадию. Хотя никогда две процедуры регенерации не проходят совершенно одинаково, наши методы показали себя не менее надежными, чем выполнение рутинной трансплантации органов.

— Тогда что вы хотите изменить?

— Обычно, когда ДНК получена из образца, мы секвенируем всю последовательность, воссоздавая геном индивидуума. Потом мы можем, базируясь на заданной последовательности, создать полный набор хромосом. После этого мы пакуем набор хромосом в липосому, — Блэкли замолчал, чтобы сделать глоток вина. — Затем мы облучаем человеческие эмбриональные стволовые клетки, ЭСК, чтобы уничтожить их собственную ДНК, и внедряем липосому в стволовую клетку, тем самым вводя в нее хромосомы трупа. После этого мы просто даем ЭСК делиться и отбираем те клетки, которые обладают нормальным набором хромосом, с помощью обычного кариотипирования. Далее, размножаем ЭСК, гидратируем труп клеточной культурной средой, проводим посев клеток в труп и даем ЭСК восстанавливать различные ткани тела, используя каркас внеклеточного матрикса. Пока труп инкубируется, ЭСК размножаются, растут и дифференцируются на соответствующие ткани…

Скэрроу поднял руку.

— Объясните на простом английском.

— Разумеется, извините. Мы хотим в первую очередь сформировать кровеносную систему. Мы полагаем, что это будет более эффективный метод, который к тому же сэкономит время. Мы начнем, когда сердце уже будет готово распределять питательные вещества по всему телу. Сначала мы сформируем сердечную мышцу и эндотелиальные клетки. Потом заставим клетки формировать скелетную мускулатуру и добавим к существующему скелету или регенерируем недостающее.

— Так больше не будет недостающих частей?

— Именно, Хавьер. Вот в чем громадная разница — и это побочное преимущество. Нашему пациенту не придется мириться с потерей пальца руки или ноги. Используя наши методы ускоренной регенерации, мы будем формировать клетки для создания различных органов, скажем, печени или легких, выращивать их в трехмерных формах для человеческих органов и под конец создадим нервные клетки для управления всем этим, — он гордо улыбнулся и сделал еще глоток вина. — Затем, как и прежде, мы приведем пациента в чувство тем же способом, который используют врачи скорой помощи в случае остановки сердца.

— Я полностью доверяю вам принятие решений при выполнении этой задачи, — Скэрроу был признателен каждому из присутствующих за столом. — Вы и ваша замечательная команда никогда меня не подводили, доктор Блэкли.

— И в дальнейшем не собираемся. Вы дали нам работу всей жизни. Шанс сделать то, что считалось лишь темой для фантастических романов. Вы предоставили нам возможность восстановить человеческое существо из праха смерти. Каждый из нас посвятил этому жизнь, но без вас наши исследования были бы запрещены. Вы предоставили арену, на которой мы можем проводить эксперименты, необходимые для продления жизни. На репликации человека и исследованиях стволовых клеток лежит клеймо, с этим связано множество так называемых моральных проблем. Но здесь, в Ацтеке, мы доказали, что это возможно.

Скэрроу поборол улыбку. Эта великолепная медицинская бригада не имела ни малейшего понятия о его более грандиозном плане — спасать не человеческие жизни, а прямо-таки спасти мир.