Теперь бой шел на высоте. Подробностей не разглядеть, силуэты, превращаясь в точки, взмывали в поднебесье, снова снижались, пытаясь догнать или перехватить. Зрители, забыв о дисциплине, громко комментировали, пытаясь угадать победителя. Но вот пилоты, снизив скорость, зависли в холодном осеннем воздухе и, словно лишившись своей волшебной силы, камнем рухнули вниз…

– Ах х х!.. – отозвался двор, – Ох х х!

Уже над самым асфальтом, всего в каком то метре. Не падают, а как будто стоят, упираясь ногами в воздух. Один из пилотов поднес ладонь к лицу, сдвинул очки на лоб. Девушка? Да а!..

Радостный, неудержимый рев. Подошвы пилотов мягко коснулись тверди.

* * *

– …Гордый вызов прогнившему, утонувшему в пороках миру. Мы покоряем небо и землю, мы на пороге космоса, сыновьям и дочерям Рейха поистине нет преград!..

Голос оратора густ и тяжел, пафос льется пенной волной, но никто во дворе не слушает. Мало ли в Рейхе говорунов? Вот двое, что теперь скромно стоят чуть в сторонке от высокого начальства, это и в самом деле невероятно.

– …Нас атаковали с воздуха, предательски, без объявления войны. Теперь вы увидели наш ответ. Это учебный бой, мы пока не станем раскрывать всех наших возможностей, пусть о них первым узнает подлый супостат…

«У нас теперь есть, чем ответить врагу». Вероятно, именно это имел в виду штандартенфюрер Брандт. Доктор Фест оценил. О «марсианских» ранцах слухи ходят не первый год, знающие люди считают их секретной американской разработкой, легкомысленные сплетники толкуют об инопланетянах. Был даже слушок, что ранцы проданы Герингу русскими эмигрантами, нашедшими их в зоне падения Тунгусского метеорита.

Итак, ранцы есть и у Гиммлера. Неплохой козырь.

– …Лучше сыны Рейха обязаны продемонстрировать стойкость и единство. СС не сломить! Под руководством рейхсфюрера, под его отеческой дланью…

Внезапно оратор умолк. Обрезало! Доктор Фест на всякий случай поглядел в небо. Может, еще крылатый? Нет, пусто, даже облака ушли. И звук явно от земли…

Башня!

…Белесое облако пыли. Была рядом с воротами башня, теперь же на ее месте неровная груда камней. Не взорвали, и земля не треснула, осыпалась сама, словно кто то аккуратно разобрал кладку.

Пыль тянулась к равнодушному небу, над крепостным двором Бад Тёльца нависла свинцовая тишина. Доктор Фест прикинул, что оратору бы смелости побольше. Крикнул бы: «Мы и так можем!» Испугался? Наверняка! Вдруг башня всего лишь начало?

Ответили, говоришь? Нет, козырь бьет масть!

* * *

Олендорфа он все таки отыскал. Охрана стояла мертво, но доктор Фест махнул рукой, бригандефюрер заметил. Подошел, хотя и не сразу.

– Саперы работают, – сообщил он, не дожидаясь вопроса. – Хитрая диверсия, но теперь мы предупреждены.

Иоганн Фест ушам не поверил. Они в самом деле так думают?

– Доктор Олендорф! Здесь несколько сот мальчишек, старшему едва за двадцать. Вы что, их телами хотите прикрыться?

Сам же вновь подумал о жертвоприношении. Тех, что погибли в Берлине, мало.

– Не разводите мистику! Рейхсфюрер спокоен, будем следовать его примеру.

Олендорф, резко махнув рукой, повернулся и шагнул за строй охраны.

Двор опустел, на асфальте клочья расстрелянных шариков, над стенами – стая черных птиц.

6

– Итак, демуазель де Керси, имеете ли вы возможность подтвердить все написанное в данном документе?

Голос бажюля звучит холодно и невозмутимо, но самым краешком в нем сквозит ирония.