На вокзале Шолмс взял пледы и в сопровождении Вильсона, тащившего чемоданы (каждому — своя ноша), предъявил билеты и радостно сошел с поезда.

 — Чудесная погода, Вильсон! Какое солнце! Париж празднует наш приезд.

 — Ну и толпа!

 — Тем лучше, Вильсон! Так нас не смогут заметить. Никто не узнает меня среди такого множества людей.

 — Если не ошибаюсь, господин Шолмс?

 Возле них стояла женщина, даже, скорее, девушка, чей простой костюм подчеркивал изящную фигуру. Лицо ее выражало тревогу и страдание.

 — Ведь вы господин Шолмс? — повторила она свой вопрос.

 И поскольку он не отвечал, скорее растерявшись, нежели в силу обычной осторожности, она спросила в третий раз:

 — Я имею честь говорить с господином Шолмсом?

 — Что вам от меня надо? — рассердился он, опасаясь этой сомнительной встречи.

 Она преградила ему путь.

 — Послушайте, месье, это очень важно, я знаю, вы собираетесь ехать на улицу Мюрильо.

 — Что вы говорите?

 — Я знаю… знаю… на улицу Мюрильо… дом 18. Так вот, не надо… нет, вы не должны туда ехать… Уверяю вас, потом будете очень сожалеть. И если я вам это говорю, не думайте, что мне от этого какая-то выгода. Просто так будет разумнее, по совести.

 Он попытался отстранить ее, но она не поддавалась.

 — О, прошу вас, не упорствуйте! Если б я только могла вас убедить! Посмотрите на меня, взгляните прямо мне в глаза… я не обманываю… не лгу.

 Она подняла на него серьезный взгляд ясных красивых глаз, в котором, казалось, отражалась сама душа. Вильсон покачал головой:

 — Похоже, мадемуазель говорит искренне.

 — Да, да, — взмолилась она, — поверьте мне…

 — Я верю, мадемуазель, — ответил Вильсон.

 — Ах, как я счастлива! И ваш друг тоже, не правда ли? Я чувствую… Я уверена в этом! Какое счастье! Все уладится. Ну просто замечательная мысль — мне приехать сюда! Послушайте, месье, через двадцать минут отходит поезд на Кале. Вы еще успеете. Скорее, пойдемте со мной, перрон с этой стороны, будем там как раз вовремя.

 Она попыталась взять его за руку, чтобы увести за собой. Но Шолмс, не отпуская ее руки, как только мог мягко произнес:

 — Извините, мадемуазель, но я никогда не бросаю начатого дела.

 — Умоляю… умоляю… О, если б вы могли понять!

 Но он, обойдя ее, был уже далеко.

 Вильсон попытался утешить девушку:

 — Не теряйте надежды. Он-то доведет дело до конца. Еще не было случая, чтобы мы потерпели неудачу.

 И бросился бегом вдогонку.

 ХЕРЛОК ШОЛМС ПРОТИВ АРСЕНА ЛЮПЕНА!

 На эти слова, написанные огромными черными буквами, они натолкнулись с первых же шагов. Друзья подошли поближе и увидели целую вереницу людей, вышагивавших друг за другом. Каждый держал в руке по толстой железной палке, которыми они равномерно стучали по асфальту, а на спинах у них красовались огромные афиши с надписями:

 «Матч между Херлоком Шолмсом и Арсеном Люпеном. Приезд английского чемпиона. Знаменитый сыщик тщится разгадать тайну истории на улице Мюрильо. Подробности читайте в „Эко де франс“.

 Вильсон покачал головой:

 — Вы только подумайте, Херлок, мы-то считали, что удастся сохранить инкогнито! Не удивлюсь, если на улице Мюрильо нас будут встречать гвардейцы или устроят прием с тостами и шампанским.