— Милиция приехала, я все рассказываю, как есть, — продолжала Александра Михайловна. — Они было меня на смех подняли. Какие еще златолицые, бабке, мол, со страху показалось. А потом хватились — тела лежат, а голов-то нету! Тут уж я все высказала, что о них думаю!

Через некоторое время в дверь позвонил Шоша. Взглянув на него, женщины поняли, что дело плохо. Действительно, Шоша сообщил, что бабушка умерла в больнице, не приходя в сознание.

— Вот так, — молвила тетя Вася, показавшись на пороге своей комнаты.

— Я был у жреца, — заговорил Шоша, — и спросил у него по-ассирийски, за что убили старую женщину. Он сделал мне замечание, чтобы я говорил по-русски — не все, видите ли, понимают и могут обидеться.

Тогда я обозвал его шакальей падалью и ослиным навозом, и он не понял! Я отомщу этому ублюдку за то, что он сделал из нас всех дураков!

— Вы сами себя сделали идиотами, — сказала тетя Вася, — понравилось играть в игрушки. Золотые маски, богослужения, поклонение богине. Все эти ритуалы, древний великий народ! Взрослые люди, а все как дети!

— Сейчас многие играют, как мальчишки, — заметила Надежда, — есть такие толкиенисты — едут за город с мечами и кольчугами, сражаются там чуть ли не по-настоящему. Сколько денег на обмундирование изводят — жуткое дело, причем сами не зарабатывают, у родителей требуют. Есть еще дорожники, тоже какое-то фэнтэзи изображают. А времени гробят на это дело — ужас сколько!

— В мое время молодежь училась и занималась общественной работой, — сухо заметила тетя Вася.

— Это у них вместо общественной работы! — пояснила Надежда. — Но не у всех, конечно. У некоторых и вместо учебы — знаете, вроде при деле, а головой думать не надо!

— Вот и эти, — тетя Вася пренебрежительно кивнула на Шошу, — дали себя окрутить как последние идиоты.

— Но, тетя Вася, вы уж полегче, парень все же бабушку потерял, — вступилась мать.

— Сам во всем виноват! — заявила тетка. — Зло порождает зло!

Шоша вдруг бросился в комнату, бормоча что-то по-ассирийски. Надежда, заподозрив неладное, понеслась за ним. В комнате Шоша схватил ассирийские таблички и собирался бросить их на пол.

— Не смей! — страшно закричала тетя Вася. — Не смей! Ассирийцы действительно древний и великий народ. Гляди, это сделано во втором тысячелетии до нашей эры.

На глиняной пластинке была изображена женщина с крыльями, раскинутыми позади спины. Даже на стертой глине были заметны изумительные очертания обнаженной фигуры.

— Это крылатый демон Лилит, — объяснила тетя Вася.

— Что мне до них? — вскричал Шоша, но все же осторожно положил пластинку на место.

— А мне именно до них есть дело! — страстно заговорила тетя Вася. — Мне нужно то, что вы украли из коллекции барона Гагенау, причем не золотая статуэтка, а именно эти таблички.

— А я бы не отказалась узнать, кто же такой этот ваш великий жрец, — вставила Надежда, — и зачем Он устроил бандитский передел. Какова его конечная цель?

— Что-то говорилось о большой партии наркотиков, — пробормотал Шоша.

— Ну, наркотики мы трогать не будем, а вот как бы нам получить назад таблички? — задумалась Надежда.

— Я принесу, — сказал Шоша, — я найду...

— Нет уж, одного тебя отпускать туда нельзя, — решительно заговорила Надежда, — ты сразу же себя выдашь.