|
.. Я оборвал его: - Мой милый мальчик, это была идея Дезире. И с ней еще говорить об опасности! Она над тобой посмеется. - Она и так смеется, - признался Гарри с улыбкой, но находясь в сомнении. Я похлопал его по плечу: - Бодрее! Наш караван нас ждет... и, видишь, фея тоже. Вы готовы, Дезире? Она вышла из задней комнаты улыбчивая и радостная. Я никогда не забуду, как она выглядела. На ней были бриджи, белый жакет, кожаные ботинки, гетры и шляпа цвета хаки. Ее золотые волосы, выбившиеся на лоб и уши, мерцали на ярком солнце; ее глаза сияли; зубы блестели, а на губах играла счастливая улыбка. Мы помогли ей забраться на мула, потом сели на своих. Внезапно ко мне пришло воспоминание, и я повернулся к Ле Мир: - Дезире, вы знаете, когда я в первый раз вас увидел? Это было в карете на Гар-дю-Норд. Как по-другому все сейчас! - И намного интереснее, - ответила она. - Вы готовы? Посмотрите на этого глупого проводника! Ах! Что ж, месье, вперед! Проводник, видя, что я кивнул, свистнул. Мулы навострили уши и потом пошли. - Адьё! Адьё, сеньора! Адьё, сеньоры! С криком нашего последнего хозяина в ушах мы отправились по узкой улочке Серро-де-Паско к покрытым снегом вершинам Анд. Глава 5 ПЕЩЕРА ДЬЯВОЛА Может быть, вы помните, что я упоминал о трудности подъема на пик Пайка. Так это были просто детские игрушки, сравнивая с теми тропами, которые мы сами открыли в Кордильерах. Мы так и не свыклись с опасностями; не прошло и двух часов после того, как мы выехали из Серро-де-Паско, как мы очутились на такой узкой тропе, что копыта мулов еле помещались на ней, тропа шла над пропастью глубиной в километр. И ко всему прочему нам было весьма неуютно. Нам не удавалось найти свободное пространство, а проводник вел нас, как в сказке, к месту стоянки. Мы поднялись с края узкой долины вверх; в тридцати метрах внизу ревел поток, с другой стороны была стена скал. Тропинка сузилась настолько, что казалось, одна нога моего мула повисала над пропастью. Но величественность, новизна и разнообразие пейзажа восполняли все. А Ле Мир любила опасность саму по себе. Снова и снова она перегибалась над седлом так, что ее тело оказывалось прямо над глубоким ущельем, а она поворачивала голову и весело смеялась над Гарри и надо мной. - Дезире! Если подпруга оборвется! - О нет, не оборвется. - Но вдруг? - Тра-ля-ля. Ну, поймайте меня! И она пыталась заставить мула пойти рысью - тщетная попытка, так как это животное намного больше дорожило своей шкурой, чем она своей. А мул проводника шел в нескольких метрах впереди. Так продолжалось день за днем, не знаю сколько. Во всем этом было необоримое притяжение, и, как только мы достигали одной вершины, тут же стремились к другой, которая была еще выше. Убегающая тропа, ее сюрпризы, новая опасность, тут же забытая, за ней другая, после невообразимого поворота по скату скалы, манила нас снова и снова; и до сих пор не ясно, когда бы мы смогли сказать: "Все, с нас хватит". Как-то днем, около трех часов, мы разбили лагерь на небольшой поляне в конце узкой долины. |
