Отъезжающие ковбои видели, как он сворачивает сигарету и как с невеселой улыбкой смотрит на брата убитого. Мартин, вовсю орудуя шпорами, ускакал, наверное. уже на целую милю, но все еще взбадривал своего конька, будто сам дьявол устроил за ним погоню.

— Вы что, решили зарабатывать себе на жизнь бездельем. наслаждаясь хорошей погодкой? — гремел его голос. — Давайте-ка берите свои кривые ноги в руки — и за работу!

Не успел растаять дымок от первой затяжки Дюка, как последние зеваки разбежались. Дюк не привык к тому, что на людей можно кричать, словно на собак, но еще меньше он привык к тому, что можно спокойно смотреть на людей, которые дружно выполняют злобные команды. Однако было похоже, что эти ковбои специально подобраны по принципу трусливой послушности. Он обернулся и посмотрел с нескрываемым отвращением на Стива Гатри, и чем больше он смотрел на него, тем омерзительнее тот выглядел в глазах Дюка.

— Да это же просто толпа, — сказал Стив. — И смельчаков среди них тоже вряд ли найдешь. Они же просто не в состоянии ничего удержать в руках, даже если оно само к ним плывет!

Дюк улыбнулся:

— Им не удалось прижать меня, и сейчас они клянут себя за это. Их совершенно не волнует, что настоящий преступник не найден. Злость разбирает их только потому, что убийца все-таки не я. Если бы они меня сначала повесили, а потом убедились в невиновности, совесть бы их нисколько не мучила.

— Главное дело, — грубо оборвал его Стив, — что вам шею не свернули. Что вы не о том переживаете?

— Да нет, особенно не переживаю, — ответил Дюк и впал в прострацию, сосредоточив все свое внимание на далеком облачке.

— Вон все ребята уже принялись за работу, — живо намекнул Стив, возвращаясь к роли хозяина ранчо и прислушиваясь к стуку мельничного жернова, вращаемого восемнадцатифутовыми крыльями ветряной мельницы. — Наверное, вы тоже намереваетесь взяться за дело, Дюк, а?

— Я вспоминаю… — сказал Дюк.

— Вспоминаете, где вилы стоят?

— Вспоминаю притчу, которую слышал еще ребенком

— Неужели?

— Это притча об одном взрослом мужчине, который ни на кого не хотел работать, кроме как на одного своего хозяина.

— Ну и что? Что вы хотите сказать этим? А, Морроу?

— Меня принял Билл Гатри. Он будет давать мне задания, и он же, я полагаю, будет увольнять меня со службы, — мирно проговорил Дюк. — Вас это не устраивает?

Стив старался уничтожить его взглядом. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы составить истинное представление о характере нового работника, после чего бешеная злость охватила его.

— Что вы себе… — начал было он.

— Стив! — оборвал его дядя. — Не растрачивайся на пустые слова. Молодому человеку следует беречь силы для более продуктивной деятельности!

Стив ядовито глянул на дядюшку, круто развернулся и исчез. Горячая волна ненависти охватила Дюка. Все жилки его тела дрожали от желания схватиться с кем-нибудь. Незадолго до этого он совладал со стремлением броситься в погоню за братом Дадди Мартина. Боль от разбитой его кулаком губы была мелочью по сравнению с муками, охватившими его душу. Поэтому он совершенно искренне пожалел о том, что Стив беспрекословно выполнил дядюшкин приказ и отказался от сопротивления. Но радовало Дюка то, что старый Билл Гатри опять улыбался.

— Еще ребенком, — произнес старик, — мне страшно нравилось возиться с цыплятами. Дьявол меня побери, если молодые петушки не любят хорошую драку просто ради самой драки! Для них драка — все равно что хлеб насущный.