|
В ту же минуту Луцилла, сопровождаемая Оскаром, вошла в комнату. Глава XXIV ОН ВИДИТ ЛУЦИЛЛУ Первое впечатление, произведенное бедною мисс Финч на Нюджента Дюбура, было то же самое, какое произвела она на меня. – Боже мой! – вскричал он, – Сикстинская Мадонна! Луцилла уже слышала от меня о своем удивительном сходстве с главным лицом знаменитой рафаэлевой картины. Восклицание, вырвавшееся у Нюджента, прошло незамеченным. Но как только он заговорил, она остановилась посреди комнаты, пораженная удивительным сходством его голоса с голосом брата. – Оскар, – спросила она тревожно, – где вы? Позади или впереди меня? Оскар засмеялся и отвечал сзади: – Здесь! Она повернула голову к тому месту, откуда говорил Нюджент. – Ваш голос изумительно сходен с голосом Оскара, – сказала она робко, обращаясь к нему. – Так же ли сходны и лица ваши? Позвольте мне убедиться в этом, как могу я, прикосновением. Оскар поставил брату стул подле Луциллы. – У нее глаза на концах пальцев, – сказал он. – Садись, Нюджент, и дай ей провести рукой по твоему лицу. Нюджент повиновался молча. Когда прошло первое изумление, в поведении его начала совершаться видимая перемена. Им овладело мало помалу какое то неестественное стеснение. Бойкий язык не находил слов, движения стали неловкими и медленными. Он больше прежнего стал похож на брата, когда сел на стул, чтобы подвергнуться осмотру Луциллы. С первого взгляда она произвела на него, насколько могла я судить, впечатление, которого он не ожидал, и привела его в смущение, с которым он решительно не в силах был бороться в ту минуту. Он глядел на нее, как очарованный, он краснел и бледнел, он вздрогнул, когда пальцы ее прикоснулись к его лицу. – Что с тобою? – спросил Оскар, – глядя на него с удивлением. – Ничего, – отвечал он рассеянно голосом человека, мысли которого уносятся куда то далеко. Оскар замолчал. Один, два, три раза Луцилла тихо провела рукой по лицу Нюджента. Он сидел молча, серьезно, казался совсем уже не тем разговорчивым юношей, каким был полчаса тому назад. Луцилла гораздо дольше знакомилась с ним, чем со мною. Пока продолжалось это ознакомление, я успела обдумать разговор наш с Нюджентом о слепоте Луциллы до ее прихода. Я уже размышляла спокойно. Я в состоянии была спросить себя хладнокровно, какое значение имеет смелая мысль этого молодого человека. Возможно ли, в самом деле, восстановить такое нежное внешнее чувство, как зрение, после двадцати одного года слепоты? Это будет не иначе как чудо. Вздорное, дикое предположение! Если была бы возможность возвратить зрение моей бедной Луцилле, люди сведущие давным давно позаботились бы об этом. Мне стыдно стало, что я поддалась на минуту надежде, возбужденной во мне Нюджентом. Я негодовала на него за то, что он встревожил меня самою тщетною из тщетных надежд. Впредь следовало делать только одно – предостеречь этого безрассудного юношу, чтоб он держал свои безумные мысли про себя и навсегда выкинул их из головы. Едва пришла я к такому благоразумному решению, как голос Луциллы, произнесший мое имя, возвратил меня к пониманию того, что происходило в комнате. – Сходство изумительное, – сказала она, – а все таки я, кажется, нахожу различие между ними. (Единственное различие заключалось в цвете лица и в манерах – различие, заметное только для глаз.) – В чем же состоит оно? – спросила я. Луцилла тихо подошла ко мне с тревожным, задумчивым выражением на лице. – Не могу объяснить, – сказала она после долгого молчания. Когда Луцилла отошла от Нюджента, он встал со стула и порывисто схватил брата за руку. Нюджент заговорил с Оскаром как то удивительно, горячо, восторженно. – Милый брат, я теперь видел твою невесту и поздравляю тебя искреннее прежнего. |
