|
«Волк! Где же волк? – мысли Прусакова заметались. – Он всю жизнь носил его на себе – приматывал кожаным ремнем к телу возле сердца. А перед смертью… Точнее, перед тем, как заснуть на века, сжал фигурку в руке. Значит, она там. Но как добраться до тела?» Геннадий осторожно потрогал гладкую поверхность окаменевшего меда. Потом ударил по ней кулаком. С тем же успехом он мог бить по глыбе льда. «Лучемет! Надо было взять из «Дамокла» ручной излучатель», – укорил себя Прусаков. Он тяжело опустился на опрокинутую крышку и задумался. В детстве маленький Гена любил бывать на Марсе, на ферме у бабушки с дедушкой. Старики занимались сельским хозяйством, что называется, для души, входя в группу реконструкторов-энтузиастов. Они разводили овец, кур, гусей, возделывали огород и держали пасеку. Мед, ароматный, густой, был главным лакомством для любимого внука. Гена предпочитал жидкий, тягучий мед – в него было так здорово и вкусно макать свежие булочки. И бабушка, чтобы угодить внуку, растапливала засахарившийся мед на водяной бане. «Мед тает, если его нагреть», – Прусаков поднялся и, избегая смотреть в глаза Чингисхана, приложил руку к гладкой поверхности. Спецкомбинезон имел функцию подогрева – собственно, поэтому Геннадий до сих пор не замерз. Плотно прижав пальцы, Прусаков выставил максимальный нагрев. Сорок два градуса по Цельсию – этого должно хватить. Вначале он ничего не почувствовал. Потом стало жарко. Из воздушных фильтров повалил пар, забрало легкого шлема немедленно обросло инеем. Но все это можно было перетерпеть. Главное – мед под рукой Прусакова начал плавиться. Медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы Геннадию, но плавиться. Спустя полчаса все в пещере изменилось. Хрустальные залы волшебного дворца погрузились в густой туман. Клубы пара оседали на ледяных колоннах белой порошей. Прусаков дважды терял сознание от теплового удара, но медкомплекс комбинезона всякий раз впрыскивал ему стимуляторы, возвращая к жизни. Тысячелетний мед поддавался с неохотой, но все же поддавался, и через сорок минут после начала работы Прусаков добрался до рук Чингисхана, умиротворенно сложенных на груди. Геннадий весь перемазался в меду, но сейчас ему было на это наплевать. Вцепившись раскаленными пальцами в коричневые, узловатые пальцы Потрясателя Вселенной, он нащупал между ними предмет. Чингисхан не хотел выпускать свой талисман, свое сокровище. Прусаков не знал главного – похищенный, украденный предмет не будет работать, не станет проявлять свои свойства. Но действуя по наитию, Геннадий, оставив бесплодные попытки разжать стальную хватку Чингисхана, буквально прорыдал: – Отда-ай! Ему показалось, что выражение лица древнего завоевателя на мгновение изменилось – Чингисхан улыбнулся? Или это все просто игра света и тени, натеки меда, усталость? Но, так или иначе, пальцы Потрясателя Вселенной разжались, и фигурка волка оказалась в липкой перчатке Прусакова. – Есть! – он выпрямился, торжествующе хохотнул и тут же отключил обогрев спецкомбинезона. Геннадий вложил коня в пальцы древнего завоевателя и, спрятав волка в контейнере на поясе, окинул разоренную пещеру прощальным взором. Дыра в медовом саркофаге медленно оплывала. Пар осел, туман рассеялся. – Вот и все! – выдохнул Прусаков. Он приблизился к колоде, чтобы закрыть ее крышкой. Когда-нибудь сюда по приказу Геннадия придут специалисты, чтобы все же оживить этого жуткого старика. Историки много узнают от него о той великой и страшной эпохе. Но пока Прусакову не до истории. Точнее, он будет творить свою, новую историю. Задвигая крышку, Геннадий посмотрел в лицо Чингисхану и увидел, что глаза его плотно закрыты… Эпизод 5 Своя игра Уран, база «Армии пробуждения» Оазис; Луноград, борт крейсера «Вольный» Так случилось, что инструктор штаба «Армии пробуждения» Соня ван Астен не принимала участия в тех событиях, что потрясли Солнечную систему, сменив ее государственное устройство и начав новый этап истории человечества. |
