…Как только Бехтеев-старший занялся дрессировкой «избранных», я подошел к его сыну, заявил, что тактика ведения боя и использованные навыки являются тайной моего рода, и потребовал клятвы о нераспространении этой информации.

Илья Геннадьевич согласно кивнул еще до того, как я договорил. А после того, как озвучил текст клятвы, криво усмехнулся:

— Игнат Данилович, отец говорил, что должен вам жизнь, что вира рода Левашовых… оказавшаяся очень кстати, была получена только благодаря вам, и что вы — один из немногих истинных аристократов Империи. Так что ваши родовые тайны умерли бы вместе со мной и без этой клятвы.

Не знаю, как, но я почувствовал, что он говорит не разумом, а сердцем, и пошел на поводу у своего:

— Пока ваш отец занят, осмотрите оба перевертыша, не трогая трупов, выберите тот, который больше нравится, и придумайте ему название. Ибо он теперь ваш.

Бехтеев-младший попробовал отказаться от «столь дорогого» подарка, но я отмел все его возражения:

— Илья Геннадьевич, враги у меня заводятся как-то уж очень часто. А «Авантюрист» и «Бродяга» недостаточно зубасты, не слишком вместительны, да и защищены, откровенно говоря, так себе. А эти бронекатера достались мне в качестве трофеев. Далее, Лаврентьевы напали не только на меня и моих людей, но и на вас. Значит, задолжали. Причем по-крупному. Поэтому на фоне вир, которые я с них стребую, стоимость перевертыша покажется несерьезной. И последнее: мы с вашим батюшкой принципиально договорились заключить договор о долговременном сотрудничестве, соответственно, я, как без пяти минут деловой партнер вашего рода, имею право вкладываться в его усиление.

Он немного поколебался и заявил, что в любом случае должен будет посоветоваться с отцом.

Я пожал плечами:

— Не имею ничего против. Но в данный момент он, как я уже говорил, занят. Так что не тратьте время впустую и изучите наши трофеи лично…

Тут Бехтеев-младший склонил голову в знак согласия, немного подумал и ушел осматривать машинное отделение. Ну, а я еще раз оглядел палубу, заваленную трупами, мысленно согласился с девчатами, выбравшими самое чистое место, переместился к «их» оружейному ящику, сел на свободное место и расслабился. Благодаря чему выпал из жизни почти на час.

В реальность вернулся только после того, как услышал голос Геннадия Романовича, вник в то, что он мне сказал, и мигом оказался на ногах:

— Что ж, тогда возвращаемся на «свои» катера и продолжаем движение. С походным ордером определились?

— Да, конечно. Кстати, ваши парни владеют скорострелками не в пример лучше меня, соответственно, в случае чего будут бить отнюдь не в воздух.

— Отлично… — удовлетворенно заявил я и следом за девчатами «ушел» на транец «Авантюриста». А там услышал продолжение монолога Бехтеева:

— Игнат Данилович, мы ценим и ваше отношение, и этот порыв души, но нашему роду не позволят владеть бронека— …

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но эту проблему я решу. Даю слово.

Воздушник переварил это заявление, перестал упираться и рассыпался в благодарностях. А уже через полминуты поднял якорь и поддал газку.

Я проследил за началом движения визуально, убедился в том, что трофеи держат строй достаточно неплохо, умотал к напарницам, уселся между ними и переключился на прозрение.