— Так любишь? Любишь? — и бородатый ребенок со слезами счастья ластился к ней: — Ах, не все ли равно, мечта или явь!

Эти два дня он все время не узнавал себя — словно помолодел, а молодость верит сказке.

И опять в самый разгар ищущей своего разряжения страсти она ускользнула…

Ку-ку!.. Ку-ку!..

И он остался один во мраке,

— Встаньте!

Они вышли с Таубе в салон.

— Что это у вас с рукой?

Переверзев вспыхнул.

— Так… ничего… Должно быть, я в трансе себя укусил…

На руке алел укус Берты, — два ряда четких ровных зубов.

— Это невозможно. В моей практике не было ни одного случая, чтобы загипнотизированный мною субъект причинил своему телу какой-нибудь вред.

Через неделю весь секретный доклад был переписан, все планы сняты и… Переверзев никому больше не нужен.

Таубе внушил ему, чтобы он забыл о Берте, о сеансах, о нем. И инженер перестал бывать.

VI. НАДО БЕЖАТЬ!

Однажды ночью Берта слышит стук в дверь ее комнаты.

— Берта, отоприте! Мне надо сказать вам два слова! — раздался голос Таубе.

— Говорите, я расслышу и сквозь дверь!

— Мне надо вас видеть!

— Но я уже разделась!

— Тем лучше!

— Нахал! Пошел прочь!

Завтра же надо уехать отсюда!

Почувствовав опасность, Берта решила бежать. Но такие особы, как она, без боя не сдаются.

Берта понимает, что Таубе покушается именно на ее честь и вспоминает те два-три случая, когда попытка усыпить ее ему не удалась. Сейчас ее интересует главным образом вопрос о том, возможно ли загипнотизировать данного субъекта против его воли.

Большинство авторитетов говорит, что невозможно.

Не может, кажется, гипнотизер и обыкновенный сон перевести в гипнотический.

Берта облегченно вздохнула:

— Ну, а если это так, мы еще поборемся!

Она вспомнила, как Фридрих, потирая от удовольствия руки, говорил ей с месяц тому назад:

— Молодец Таубе! Чистота работы!.. Только бы какая-нибудь баба не забрала его в руки!

Берта изумилась:

— Что может сделать женщина с таким сильным волей мужчиной?

— Все. Влюбится Самсон, и потеряет силу. Из двух видов порабощения чужой воли — любовь и гипнотизм — я думаю, что первый могучее… Чары любви и чары гипноза так похожи друг на друга. И тот же Таубе, влюбившись в какую-нибудь краснощекую Акулину, может стать рабом ее хотений и изменить нашему делу и выдать всех нас…

Еще Фридрих говорил как-то:

— Сильные мужчины — сильнее влюбляются, а слабые — сильнее противостоят женским чарам.

Берта хотела позвонить Людмиле, чтобы та приехала.

Лакей таинственно сказал:

— Телефон занят! Не пожелаете ли, фрейлейн Берта, подождать вот здесь, во внушительном кабинетике…

Он указал на раскрытую дверь небольшого изолированного кабинетика, служившего для внушения особо важным особам.

Она вошла в него и в раздумье села в глубокое удобное мягкое кресло, стоявшее посредине комнаты.

VII. БАРХАТНАЯ КЛЕТКА

Вся комната, потолок и стены обиты темно-зеленым плюшем.

Нога тонула в темно-зеленом плюшевом ковре. Едва Берта вошла, как дверь, тоже обитая темно-зеленым плюшем, беззвучно захлопнулась за ней, причем так плотно, что нельзя было на глаз различить линию косяка, словно никакой двери и никакого отверстия в этой плюшевой коробочке никогда и не было.

Свет падал только из лампиончика на потолке и освещал единственную мебель этого кабинетика, шезлонг, на который присела Берта.