-  А чего ж ты его отговаривал на плато идти? - только спросил он Кондрата.

    -  Так эти зверушки прирученные, а там - живоглоты натуральные. Дикуши, одним словом…

    Бергер хлебнул чаю с мелиссой, положил на теплый хлеб ложку сметаны. Таисия хлопотала по дому, изредка подсаживаясь к гостю, чтобы предложить еще варенья или подлить чаю. Со двора слышалось мурлыканье Ваньки, тискавшего рыжего кота, на которого он переключился ввиду отсутствия риталусов.

    Издалека послышался шум двигателя. Таисия вышла из дома, Бергер, пользуясь отсутствием хозяйки, быстро допил чай и вышел вслед за ней.

    Смеркалось. Солнце склонилось к лесу на западе, стало чуть прохладней, чем днем, поднялся небольшой ветерок.

    Кондрат, поставив трицикл на дутых колесах у ворот, зашел во двор, подхватил на руки подбежавшего к нему сына и направился к крыльцу.

    -  Ну что, не вернулся Касьян?

    -  Нет пока, - ответил Бергер, закуривая «Пластуновские» и присаживаясь на скамейку возле крыльца, - завтра утром пойду за ним - больше ждать не могу, отпуск кончается.

    Кондрату и Таисии он сказал, что прибыл в отпуск.

    -  Опасное это дело, Константин Карлыч. Касьян привычный, да и звери при нем. Ну как его не встретишь - плато большое.

    -  Я далеко не пойду. Так, с краю посмотрю.

    Пока Таисия кормила мужа и сына, Бергер вышел за ворота. На плато идти и впрямь не хотелось. Он вообще не шибко любил риск и шел на него только в крайнем случае и никогда из пустой бравады. Вот Полубой - да, мог на спор пройтись на руках по перилам балкона, как было один раз в училище. Схлопотал тогда Касьян пятеро суток губы и десять нарядов на кухню. Конечно, теперь он остепенился - не мальчик, но нет-нет, да и проявлялись в нем прежние авантюрные наклонности. Впрочем, он был профессионалом, и поэтому на задании Полубой никогда не рисковал попусту.

    Кирилл Небогатов тоже мог учудить что-то подобное - потомок древнего дворянского рода, он не мог допустить, чтобы кто-то что-то делал лучше него, заходила ли речь об учебе или о безумствах, свойственных юности.

    К сожалению, теперь выбора не было: надо рискнуть и подняться на Змеиное плато - дольше оставаться на Луковом Камне Бергер не имел времени. Начальник разведки флота Анатолий Остапович Леонидов, за которым среди сотрудников утвердилось прозвище «царь Леонид», поставил Бергеру жесткие сроки. Через две недели, удастся получить согласие Полубоя на работу под прикрытием или нет, его заместитель обязан вернуться на Новый Петербург - следствие по делу о нападении на начальника контрразведки генерала Амбарцумяна входило в завершающую стадию. Рассвет был туманным и холодным. Бергер зябко передернулся, подумав, что согреется на ходу. Заспанный Кондрат вышел проводить его, вручил охотничий лучевик и рюкзак, набитый под завязку. На вопрос: что там, ответил - что это Таисия собрала домашних харчей, ну, и от себя он кое-что прибавил. Кондрат подмигнул, и Бергер понял, что ему будет чем отметить встречу с Полубоем, буде она состоится.

    -  Ну, плато ты видел - как рассветет - во-он там, над лесом, будет гряда. На нее и держи. Если до вечера не дойдешь, лучше внизу переночуй.

    -  Понял, - кивнул Бергер, справедливо полагая, что местные условия Кондрат знает лучше и к его советам стоит прислушаться.

    К лесу он подошел еще затемно - только-только на востоке проклюнулась заря. Идти пришлось через луга, заросшие по пояс травой, и брюки от егерской формы, которую ему ссудил Кондрат, основательно промокли. В одном Бергер оказался прав - он согрелся.