— Почему?

Это был хороший, даже, можно сказать, разумный вопрос.

Переминаясь с нош на ногу, Джеймс смотрел поверх плеча Джека. Что он мог сказать? Уж конечно, он не мог сказать правду.

«Джек, я не могу сказать леди Стэндон правду, потому что тогда она, возможно, не позволит мне снова поцеловать ее».

— Джеймс, что она сделала с моим сюртуком?

И снова сказать правду означало сообщить Джеку, что он снял сюртук в ее присутствии, а это скользкая тема.

— Я дам тебе новый, — предложил он. — Дюжину новых сюртуков, только отцепись, Джек.

— Нет!

— Господи! Джек, это всего лишь сюртук. И нечего причитать, как тетя Джозефина.

— Не хочу я новый сюртук. Даже целую гардеробную сюртуков. Мне нравится этот, — упрямо твердил его брат. — Такой, каким он был.

Если бы Джеймс мог объяснить, что жертва того стоила.

Но у него не хватало смелости. Он сам себя не понимал. Сначала он ввязался в эту шутку с поисками мужа для леди Стэндон, а потом поцеловал ее.

Буквально поглощая ее… словно вычеркивая губами мужчин из ее списка, пока не останется только одно имя.

Подняв глаза, он увидел, что Джек уставился на него, словно догадался о правде.

Конечно, он это сделал.

— И пока мой сюртук погибал, что ты делал без него, Джеймс? Без сюртука?

Черт побери! Тяжело иметь брата, который в свое время был отъявленным повесой.

К счастью для Джеймса, эта инквизиторская пытка прекратилась с появлением Миранды.

Никогда в жизни он не был так рад видеть свою неугомонную невестку.

— Паркертон, вы вернулись. Целый и невредимый, — сказала Миранда, спускаясь с лестницы. — Джек вел себя так, будто вы сбежали с цыганским табором. — Подойдя к мужу, она окинула обоих мужчин взглядом, после чего обратилась к Джеймсу: — Расскажите, чтобы узнали о леди Стэндон сегодня. — Она оглядела пустой холл. — Боже милостивый! Где слуги? И что вы тут делаете? Пойдемте в гостиную и велим подать чай. Думаю, вы проголодались.

— На мой взгляд, он сыт, — пробормотал себе под нос Джек, когда Миранда направилась в гостиную.

— Джек! — предупредил брата Джеймс.

Снова Миранда взглянула на них, и Джеймс изо всех сил старался не переминаться с ноги на ногу и не отводить глаз. Жена Безумного Джека столь же проницательна, каким был ее отец, и видит суть сквозь любые отговорки.

— О чем вы тут оба бормочете? Мне любопытно, что Паркертон узнал о леди Стэндон сегодня.

— Да, Джеймс, — поддержал жену Джек, — расскажи. Все! — Ухмыльнувшись, он многозначительно указал взглядом на сюртук.

Не обращая на них внимания, Миранда дернула колокольчик, потом села, сложив руки на коленях, в позе учительницы, ожидающей ответа ученика.

— Ей нравятся красные платья, — сказал Джеймс.

— Любит щеголять в них или без них? — тихо бросил Джек, проходя мимо брата, и сел рядом с женой.

— Красные платья, говорите? — протянула Миранда. — Я бы о леди Стэндон такого не подумала. Но должна сказать, пурпурный цвет восхитительно ей пойдет.

Вряд ли бы Джеймс использовал слово «восхитительно». Скорее «соблазнительно».

— Что-нибудь еще? — торопила Миранда.

«Элинор идет по полному гостей бальному залу вэтом платье. Ведет меня в какое-то уединенное убежище. Платье падает на пол…»

— Паркертон? — снова окликнула его Миранда.

— Папа, ты наконец дома, — послышалось от двери.