— Не вижу, что у меня есть хоть одно, если в Англии нет человека, который не побоялся бы гнева моего отца и рискнул бы явиться с визитом.

— Тогда они тебя не стоят, — сказал ей Джеймс.

Арабелла фыркнула.

— Что еще вы узнали о леди Стэндон, ваша светлость? — вежливо напомнила Миранда.

Его невестка умела руководить беседой и людьми так, чтобы напряженная ситуация не переросла в скандал.

— Я узнал, что она любит провинцию, — сказал Джеймс.

— Она покупает вещи на барахолке и предпочитает провинцию, — зевнула Арабелла. — Просто образец совершенства. — Она передернула плечами. — Эта леди станет прекрасной невестой какому-нибудь замшелому барону.

— У нее также есть младшая сестрица, которая мне кое-кого напоминает, — повернулся к дочери Джеймс. — Возможно, вам обеим понравится совместное путешествие в швейцарский монастырь.

Эта угроза повторялась слишком часто, чтобы оказать какое-нибудь воздействие, и Арабелла отнеслась к ней так же, как и к другой: выдать ее за американца.

Кантли вернулся с несколькими лакеями и горничными, которые несли подносы. Все было красиво расставлено, в безупречном порядке, но Джеймс поймал себя на том, что ищет взглядом бесформенные лепешки.

Следом за этим парадом еды явился Уинстон и замялся в дверях, словно не решаясь прервать это чаепитие в неурочное время.

— Да, Уинстон, — поднял на него глаза Джеймс.

— Ваша светлость, уже почти четыре.

Четыре? Он через полчаса должен встретиться с Эйвенбери.

— Боже мой! Почему вы мне раньше не сказали? Я опоздаю!

— Я не знал, что вы вернулись. Утреннего поручения не было в вашем плане. — В голосе Уинстона был намек на упрек, своего рода бунт, которого Джеймс прежде никогда не слышал.

И хотя прежде Джеймс был бы недоволен, сейчас он понял, что секретарь просто делает свою работу, а он действительно вернулся поздно.

— Не следуешь своему плану, папа? — хмыкнула Арабелла.

— Кстати, о плане, — щелкнул пальцами Джеймс. — Уинстон, во вторник я еду на пикник. Добавьте это в мое расписание. Арабелла, займи платье у горничной. Лучше даже у судомойки. Поскольку я хочу, чтобы ты тоже поехала.

Арабелла разинула рот:

— Платье судомойки? — Это явно было ужаснее, чем пикник в середине февраля. — Я не поеду!

— Поедешь. Обсудим детали за ужином.

— Тогда я не буду ужинать, — стояла на своем Арабелла. — К тому же у меня на вторник есть планы.

— Перемени их.

Арабелла не сдавалась.

— Папа, я не стану участвовать в твоем маскараде. Не буду помогать тебе ухаживать за леди Стэндон.

— Я не ухаживаю за леди Стэндон, — сказал Джеймс.

Арабелла фыркнула, совсем как тетя Джозефина, на которую его дочь, к несчастью, похожа нравом.

— А я говорю, ухаживаешь! И не думай, что весь свет не видел, что вы вдвоем делали в саду на балу у Сетчфилда. Только одно успокаивает, что никто не знает, что это был ты. В самом деле, папа! В твоем возрасте! Я думала, ты покончил с подобными вещами. — С этими словами Арабелла выплыла из комнаты.

Повисла неловкая тишина, наконец, Уинстон осмелился деликатно кашлянуть.

— Да, Уинстон. Что?

— Герцог Эйвенбери, ваша светлость, — мягко напомнил секретарь.

Джеймс глянул на часы:

— Боже правый! Я со всей этой чепухой опоздаю. Миранда, вы можете поговорить с ней?

Судя по взгляду Миранды, Арабелла не единственная, с кем нужно поговорить.