– Вот вы о чём. Простите, что невольно ввёл в заблуждение. Это место наиболее удобно для проведения ритуала. Вокруг нас стены облицованы особым камнем, который не выпускает магию и рушит все связи с потусторонним. Если эти люди одержимы духами либо их контролирует некая сущность из иномирья, то данная связь будет легко разрушена и вновь завладеть телами у злых сил не выйдет. К тому же, с высокой долей вероятности люди после излечения могут некоторое время не понимать, что с ними, где они находятся и напасть на всех, кого увидят. Решётки сдержат их.

– Хорошо, я понял, – ответил я ему, давая понять, что принял его пояснения. Тон, впрочем, оставил прежний холодный. – Господин М и   ддрат скоро прибудет?

– Скоро. Я направил к нему послушника сразу же, как только вышел к карете. Тянуть он не станет. Пока его нет, перенесите этих людей в камеры.

– Позже. Сначала я хочу дождаться вашего коллегу.

– Как вам будет угодно, баронет, – спокойно ответил он мне, слегка пожав плечами.

Ожидание не затянулось надолго. Через три или четыре минуты после этого разговора показался главный участник будущего ритуала. Он сходу нахмурился:

– Почему эти двое лежат в коридоре, а не в камерах?

– Спросите у баронета, милорд. Мне кажется, он подозревает нас в нечестном ведении дела, – витиевато ответил ему Жердан.

– Хватит заниматься глупостями! – вспылил он. – Баронет, передайте золото моему помощнику и уложите своих больных в камеры. Там имеются петли с кожаными ремнями. Если не хотите, чтобы они разбили себе голову в припадке – а припадок очень вероятен – то свяжите ими их. Как только с этим справитесь, то я приступлю к своей части нашего соглашения.

– Иван, Лось, тащите этих туда, – приказал я товарищам, затем посмотрел на нашего сопровождающего, достал из кармана куртки мешочек с золотыми монетами и протянул ему. – Господин Жердан, возьмите.

Тот подчёркнуто внимательно пересчитал и осмотрел каждую монету. После чего сказал:

– Всё в порядке, милорд.

– Наконец то. А вы тоже пошевеливайтесь уже, – последнюю фразу он адресовал моим спутникам, возящимся с последним безумцем. В камерах имелись лежаки из досок, по краям которых были прибиты ремни для рук, ног и головы. Ими нужно было крепко и при этом аккуратно зафиксировать лежащего человека.

Через минуту мои спутники вышли из камеры и встали рядом со мной. Их место у первого безумца занял жрец. Остановившись рядом с лежаком, он принялся что то очень тихо шептать. Так продолжалось порядка четверти часа. По истечению их Миддрат положил левую ладонь на голову лежащего, а правую на грудь в область сердца. И вновь зашевелил губами в беззвучной молитве.

– Жень, я тут вот что подумал, – тихо сказал Иван мне на ухо на русском. – Вдруг этот чудик может мысли читать. И сейчас вместо лечения копается в башке у людоеда.

– Всё может быть, – также тихо ответил я ему. – Но что мы можем сделать? Одинаково может быть, что он занят как лечением, так и копанием в памяти. А вот насчёт людоедов начинай забывать. Если ритуал пройдёт успешно, и люди станут нормальными, то такие обвинения станут опасными. Либо их затравят до нападения на обидчиков, либо наложат на себя руки.

– Понял. Извини, само вырвалось.

Ещё полчаса жрец провёл за молитвой, не убирая рук и застыв в одной позе. Я даже немного заскучал. Будто смотрел застывший кадр.

Всё изменилось резко. Миддрат закончил молитву и сделал шаг назад от лежака. В ту же секунду человек на нём открыл глаза. Раз пять моргнул, затем попробовал пошевелиться. Ощутив оковы, стал дёргаться сильнее, а ещё пару секунд спустя принялся орать. И делал он это на чистом русском языке:

– А а а! Эй, кто нибудь, что со мной? Что за шутки? Что за хрень тут творится⁈

– На каком языке он разговаривает? – поинтересовался у меня Жердан.