— Платон? — окликнул я его.

— Жень, ты? — ответил он.

— Я. Ты не узнал, что ли? Что с тобой?

— Я… не трогай!..

Я, почти коснувшийся его плеча, отдёрнул руку. И только сейчас обратил внимание на то, что у него левая нога провалилась в щель между обломками.

— Всё плохо?

Тот едва заметно кивнул.

— Что тут у вас? — поинтересовался Сергей спустя пару минут, присоединившись с девушками к нам.

— Нога у Платона провалилась в трещину и её там пропороло железкой, — ответил я.

За это время, я успел наложить жгут из бечёвки чуть ниже колена, чтобы прекратить кровопотерю. А то Платон рискует умереть от неё до момента, когда освободим его ногу из капкана.

Дальнейшие действия превратились в пытку для нас и юноши. На любую попытку помочь ему вытащить ногу, парень отвечал диким криком. Один раз потерял сознание и долго не приходил в чувство, напугав нас всех до смерти. Даже самое слабое прикосновение к раненой конечности, в том числе и те, что передавались через обломки, приводили к диким приступам боли, от которых парень хрипло орал и просил оставить его в покое.

— Я сейчас попробую кое-что сделать, но есть риск, что сам отключусь, — сообщил я товарищам, когда Платон очнулся.

— Что? — спросила заплаканная Ольга.

— Попробую поменять у своей способности знак, полярности, так сказать. Чтобы не укреплялись предметы, а рассыпались. Вы Платона придерживайте на всякий случай, чтобы не провалился дальше.

— А выйдет? — поинтересовалась Ирина.

Я пожал плечами:

— Не знаю, пробовать надо.

Три искры ушли в никуда, пока я учился. От напряжения у меня в глазах темнело, а на последней неудачной искре возник эффект туннельного зрения, который появляется при значительных перегрузках. И лишь с четвёртой у меня всё получилось: бетонный блок, в который она ушла, после этого рассыпался под пальцами, как песочное печенье. Дальше всё было просто: искры впитались в обломки, которые держали ногу, как капкан, после чего их разломали, буквально перетёрли между пальцев. Также поступил я с проволокой, воткнувшейся в плоть. Только в этом случае я запускал искры на небольшом участке металла, а не по всей детали. Сделал так из-за незнания, как поведут себя крошки металла в ране. Потом кусочки арматуры резко вырвали из ноги, вызвав у Платона очередной дикий крик и потерю сознания. Ещё стоит добавить, что если бы не получил трофейные искры, то ни за что не стал их тратить на это дело. Без собачьих трофеев собственных не хватило бы точно. А это сильнейший упадок сил и паршивое самочувствие надолго.

— Я его нести не смогу, — произнёс, переведя дух. — Придётся как-то вам самим.

— Донесём. Ты сам-то идти сможешь? — посмотрела на меня Ирина, на секунду оторвавшись от перевязывания Платона.

— Дойду, — кивнул я.

И тут вдруг Ольга сказала нечто крайне интересное:

— Жень, а мы видели твоего проводника. Это он тех собак убил.

— Что? Что?!

— А-а, точно, а я уже и забыла, — добавила вслед за ней Ирина. — Он кидал копья в них.

— Копья? — опять переспросил я.

— Ага, — синхронно ответили девушки.

— Я пойду гляну на них.

— А как вы собак вообще нашли? — поинтересовался у них Сергей.

— Да они сами из какой-то трещины выползли. Мы сразу их и не увидели даже, — ответила Ольга и поёжилась, словно от холода. — Даже не помню, как на ту плиту забралась.

Выслушав их, я отправился на осмотр собачьих тушек.