— Похоже на магию, — тоном знатока, раздумчиво заключила Бэль, припоминая педагогические установки лорда Эдмона, и спросила: — С ловкостью и мышлением все ясно: первое, чтобы отмычку использовать, второе чтобы сообразить, как изнутри замок устроен. А для чего воображение?

— Мало понять, как штифты в замке располагаются, еще надо попытаться вообразить, как они там движутся, чтобы в нужные стороны инструмент скользил, их поддевая, — поднял указательный палец вверх Джей и бросил презрительный, но со смесью неизменного божественного азарта взгляд на симпатичные замочки, скрепляющие оконные решетки. Потерев руки, вор воззвал к ученице: — Ну, приступим? Сначала следует осмотреть замок, прикинуть его конструкцию и определить, какой инструмент наиболее подходит для работы. Эти Нрэновы игрушки довольно примитивные, чуток тренировки и ты их одолеешь, малышка!

— Ага, — радостно улыбнулась Бэль, подбодренная столь незамысловатым способом. Уж больно заразителен был оптимизм любимого брата.

Куда с меньшей радостью коротала время Элия, досадливо покусывающая губы от известия о скором визите дражайшего Энтиора. Когда Богиня Любви постигла суть брата-вампира, он перестал раздражать ее своими повадками. Во многом общаться с Энтиором для Элии было равносильно тому, чтобы смотреться в зеркало. Женщина ценила это своеобразное ощущение, но именно сейчас никаких игр с отражениями не хотелось. Тем не менее, принцесса не могла просто взять и отказать родичу во встрече, если он так настойчиво стремился увидеть свою стради. Обида Энтиора была бы безмерной, он доверял Элии как никому и никогда, ее единственную он пустил в ледяное сердце, и предать такое доверие было бы низостью. Вот поэтому богиня и не затворила дверей, потому и использовала для приведения себя в порядок не традиционную ванную, а заклинания.

Богиня скользнула в будуар и опустилась на пуфик. Домашнее темно-темно синее платье с широкими рукавами расплылось чернильным озерцом вокруг ее ног. Элия скрестила руки на коленях и прикрыла глаза. Магические гребни запорхали в роскошном водопаде медовых волос, струящихся по спине и плечам.

Чутье не подвело эльфийку. Пробежало не более десятка минут, и заклятье-звонок возвестило о посетителе мелодией «Уединение». Это был единственный намек на нежелательность визитов, каковой позволила принцесса в надежде на утонченную тактичность брата, которая не позволит ему затянуть визит.

Оный, судя по всему, не являлся обычным жестом вежливости соскучившегося по обществу стради вампира. Слишком короток оказался промежуток между прибытием принца в Лоуленд и его явлением в покоях Элии. Если элегантный манерный красавец не потратил двух-трех часов на любование собственной неотразимой персоной и совершенствование мельчайших деталей туалета, значит, что-то случилось.

Элия скорее почувствовала, чем услышала мягкую поступь Лорда Охотника, безошибочно определившего, где находится хозяйка апартаментов. Дверь будуара стремительно распахнулась. Энтиор возник на пороге. Богиня чуть склонила голову, приветствуя родича. Тот сделал четыре широких шага, преодолевая расстояние до принцессы, и даже не опустился, скорее пал перед ней на колени.

На несколько мгновений мужчина замер, склонив голову. Темный шелк волос укрыл точеные хищные черты породистого лица. Мягкая, как шелк, черная кожа штанов, кипенно-белая пена кружев рубашки с отложным воротником и роскошными манжетами до средних фаланг пальцев, длинный черный жилет на серебряных цепочках с вышивкой тех же цветов и пара голубых мазков — серьга капля в ухе и перстень на указательном пальце — Энтиор казался великолепной статуей, воплощением безупречного стиля даже в этой домашней и весьма скромной по меркам модника-бога одежде.

— Твоя сила полыхает зарницей, стради, — благоговейно выдохнул принц, и так сильно запрокинул голову, что на ее алебастре выступили экзотическим узором голубые лучики вен.