Хафф ехал без всякой цели на товарном поезде, когда тот остановился в Дестини, где с платформ выгрузили металлолом для литейного завода Линча. Он даже не мог сказать наверняка, в каком штате очутился, а когда прочитал название города на водокачке, оно показалось ему предзнаменованием.

Хойл сразу решил, что этому городу принадлежит его будущее.

Хафф ничего не знал о литейном деле, но завод Линча был единственным производством в городе и единственным местом, где требовались рабочие. Хафф быстро освоился на заводе и очень скоро отличился перед мистером Линчем.

— К двадцати пяти годам я был его правой рукой, — сказал Хафф Реду, вспоминая молодость. — Я потратил несколько лет впустую, пытаясь развить в нем деловое чутье.

Джентльмен, ставший в конечном итоге тестем Хойла, не отличался даром предвидения. Он просто неплохо зарабатывал на жизнь, и этого ему вполне хватало. Отсутствие у Линча амбиций раздражало Хаффа, который видел, как стремительно расширяется рынок сбыта для их продукции.

Именно из-за этого они постоянно спорили. Мистер Линч не планировал расширять производство и увеличивать выпуск продукции. Его вполне удовлетворяли скромные результаты. А в Хаффе бурлила энергия, его обуревали грандиозные идеи. Мистер Линч отличался крайне консервативным подходом к финансовым вопросам, а Хафф не сомневался, что надо сначала потратить деньги, чтобы потом заработать.

Сошлись они только в одном. Кошелек был у мистера Линча, а Хаффу оставался только его еженедельный заработок. Следовательно, лишь мнение Линча имело значение.

Только случившееся со стариком несчастье позволило Хаффу проявить себя. Когда Линч слег после удара, Хафф стал осуществлять контроль за производством. Любого, кто пробовал поставить под сомнение его полномочия, немедленно увольняли. Неспособный членораздельно говорить и передвигаться последние три года своей жизни, мистер Линч прожил достаточно, чтобы увидеть, как в четыре раза увеличилось производство и выросла прибыль, а мужем его единственной дочери Лорел был человек, который этого добился.

— Мне было тридцать, когда Линч умер, — продолжал вспоминать Хафф, глядя на Реда. — Два года спустя мое имя появилось в названии завода.

— Тебе всегда были присущи напор и прагматичный эгоизм, Хафф.

— Я же вкалывал, так что имел на это право. Ред уставился на свой высокий стакан.

— Ты позвал меня, чтобы вспомнить о прошлом?

— Нет, ты здесь для того, чтобы объяснить, что происходит. Этот новый детектив преследует Криса, а ты ему позволяешь. Почему? Или я недостаточно плачу тебе?

— Дело не в этом, Хафф.

— А в чем тогда?

— Я умираю. — Харпер допил свое виски и начал вращать в ладонях пустой стакан.

Хафф был так удивлен, что потерял дар речи. Наконец Ред поднял на него усталые глаза и заговорил:

— У меня рак простаты.

— Черт подери, Ред. — Хафф шумно выдохнул и махнул рукой, словно отметая проблему. — Ну ты меня и напугал. Теперь это не смертный приговор. Доктора все сделают, они…

— К сожалению, мне они не помогут, Хафф. Я поздно спохватился. Уже затронуты лимфатические узлы, кости. Метастазы везде.

— А химиотерапия? А облучение?

— Я не хочу проходить через это. Ну даст мне лечение несколько лишних месяцев, но я буду себя отвратительно чувствовать.

— Проклятье, Ред, мне жаль, что так вышло.

— Да ладно, все равно умирать, не от одного, так от другого, — философски заметил шериф и поставил стакан на столик. — Дело в том, Хафф, что я устал. Выдохся. Я не могу сражаться с Уэйном Скоттом. Он честный парень, пытается делать то, для чего его наняли.