По дороге Казакевич ломал голову над заковыристыми вопросами. Что Тимонину понадобилось в этой дыре, забытой богом и людьми? На первый взгляд его действия выглядели нелогичными, даже глупыми. Однако факт остается фактом. Боков утверждает, что Тимонин спьяну рассказывал какой-то местной шлюхе, что собирается именно к дяде Коле. Другому случайному собутыльнику, молодому человеку, студенту, говорил о той же Черниховке и о дяде Коле Попове.

Значит, ошибка исключена, Тимонин действительно там. Но что подтолкнуло его к этому решению, что его вспугнуло, заставило покинуть Москву? Ответа нет. Если Тимонин решил залечь на дно, то выбрал подходящее место. Скорее всего он ведет какую-то игру, условия которой остаются загадкой. Но теперь ждать осталось недолго – сегодня ночью, в крайнем случае завтра утром, все разъяснится.

Черным фломастером Казакевич, сидя на кухне с Валиевым, чертил маршрут, по которому поедут азербайджанцы. Затем плотно прикрыл дверь и выдал подробную инструкцию. Действовать быстро и решительно, без колебаний и раздумий. Большая группа из пяти кавказцев может привлечь внимание полиции, поэтому Валиев возьмет с собой только двух помощников, втроем они запросто управятся. Приедут в Черниховку, найдут Тимонина. И пристрелят его. Будет возможность, обезобразят труп до неузнаваемости. Отрубят голову и закопают в надежном месте. Помешать боевикам никто не сможет, потому что в деревне нет даже участкового. Если случится непредвиденное и в Черниховке появится друг Тимонина мент Девяткин, с ним тоже не церемониться, положить рядом.

На обратном пути нужно избавиться от машины, а по возвращении Валиев должен позвонить Казакевичу, сообщить, что дело в шляпе. Завтра ровно в полдень они встретятся в Люберцах, в районе свалки. Там бригадир получит полный расчет, и тут же всей группой азербайджанцы отправятся из Москвы в отпуск на родину.

Через минуту Казакевич вышел из квартиры азербайджанцев. Появился соблазн поужинать в ресторане, ведь сытный ужин куда приятнее долгого ожидания наедине с неизвестностью. Но, главное, сегодня вечером нужно находиться в людном месте, чтобы в случае чего сотня человек могла подтвердить алиби Казакевича. Он велел водителю ехать в центр.

Валиев сам не сел за руль видавшего виды «Форда», доверил управление машиной молодому Рафику Хусейнову, у парня задатки большого гонщика. Жаль, этот талант не тому человеку достался. До Сергиева Посада доехали без приключений, проскочили город на полном ходу, а дальше начались проблемы. «Форд» останавливали менты из дорожно-постовой службы, проверяли документы водителя, и даже паспорта пассажиров.

Общался с полицейскими Хусейнов, которому, за неимением лучшего, слепили паспорт на имя гражданина Грузии Тенгиза Гумиашвили.

– Я ведь честный грузин, а не какой-нибудь чеченец, – говорил он. – Привожу из Аджарии мандарины и орехи. Торгую на рынке, только и всего. Могу показать справку с рынка.

Не все провинциальные полицейские хорошо понимали национальные различия, не отличали азербайджанский акцент от грузинского и вообще были не слишком бдительны. Справку с рынка предъявлять не просили, денег не требовали, смотрели паспорт, сличая физиономию водителя с фотографией на документе.

Во время переговоров с полицией Валиев ерзал на заднем сиденье и поглядывал на часы. Время шло, машина стояла, Хусейнов заговаривал зубы ментам. Наконец разрешили ехать дальше, предупредив, что съезд с основной трассы запрещен, горят леса. Но у развилки ждал очередной сюрприз. Поперек дороги, преграждая путь, стоял полицейский «Москвич», а на обочине топтались два мента.