Мне тоже напоминало.

– Это могильный камень, шеф. Мы на кладбище.

– Ты куда нас привела, старуха! – возмутился орк. Я даже не успел предположить, что она просто сокращает дорогу через погост. А потом этого просто не понадобилось, потому что старуха развернулась, и схватила меня за руку.

– Недолго осталось совсем, вон мой дом. Холодно в нем, но теперь-то я укроюсь, сынки. Теперь-то не замерзну. – И мотнула головой в сторону едва угадывавшейся под снегом ямки. Седые патлы взметнулись, на секунду показалось лицо. Сухое, сморщенное, с пустыми черными провалами на месте рта и глаз, с провалившимся носом, оно совершенно точно не могло принадлежать живому существу. А вот пальцы, обхватившие мое запястье, оказались даже слишком сильными для покойника. Да и вообще, старушка как-то чрез чур настойчиво тянула меня в сторону своей могилки. Мои трепыхания в попытке отцепить приставучую старушенцию не имели вовсе никакого эффекта. Ведьма и не думала отставать.

– Не хочешь, сынок, помочь бабушке? А придется. Твое, твое племя меня в эту могилу свело. И сведет еще многих, ох многих. Всех я схоронила. Все село сложила под камнями, одного за другим, а меня вот укрыть некому. Так я сама укроюсь! Да еще захвачу одного из тех, кто привел паука в наш мир. То-то сладко мне будет обнимать тебя, милок! И дружок твой мне не помешает! – это она отреагировала на шефа, который принялся лупить ее кулаками, за неимением другого оружия. Никакого эффекта – будто по мороженому мясу бил. Да так оно и было, в общем-то.

Могила неизбежно приближалась, все попытки избежать неприятной компании пропадали в туне, и я уже приготовился разделить вечность с каргой, которая как-то разглядела во мне сида своим мертвым взором, но ухитрилась не заметить, что никакого отношения к тем, кто обеспечил ее поселок могилами я не имею уже очень давно.

– А ну поди прочь! – раздался откуда-то из-за спины знакомый голос. – Я говорю тебе встань и иди в могилу!

Старуха зашипела, и чуть ослабила хватку, но не послушалась, что было очень неожиданно, потому что обычно мертвые слушаются Свенсона так, будто он им одновременно мама, папа, и непосредственный командир.

– У тебя нет надо мной власти, погонщик мертвых! – слегка неуверенно зашипела покойница. – Ты приказываешь только поднятым, а я восстала сама! И мое право отомстить призвавшему проклятого паука тебе не отнять!

Свенсон хмыкнул, подошел поближе, и уже спокойным голосом поинтересовался:

– А с чего ты взяла, что восстала сама? Я отчетливо вижу нити паука, которого ты так проклинаешь.

Вот теперь покойницу проняло. Она отпустила меня, и с воем закрутилась, размахивая руками, будто пыталась срывать что-то невидимое.

– Тихо-тихо, – ласково попросил тролль. – Я помогу. Только иди на свое место. – И старуха покорно шагнула в могилу, улеглась в яму, требовательно уставилась пустыми провалами глаз на некроманта. Тролль послушно начал свой завораживающий танец. В этот раз его пляска немного отличалась от того, что я привык наблюдать во время ритуалов. Теперь Свенсон будто наматывал что-то на руки, будто пряжу сворачивал. Танец уже подходил к концу, покойница лежала, сложив руки на груди – смерть постепенно возвращалась в покинутое по чужой воле тело. Но говорить она еще могла. Старуха вдруг нашла меня взглядом – я сам удивился, как смог это понять, просто вдруг понял, глядя в пустые провалы глаз – она смотрит на меня.

– А тебе все равно недолго осталось в этом мире, сын мертвой богини. Всем вам, которые предали свое естество ради спеси и гордыни. Мир не станет терпеть предателей, совсем скоро он встряхнется, и тогда вас всех не станет. И ты будешь тем, кто…

Договорить она не успела – Свенсон, наконец, прекратил танцевать, невидимые нити в его руках вспыхнули вполне осязаемым огнем, и смерть окончательно забрала принадлежащее ей.