Она взглянула на него так, будто её с силой ударили. Произнёсенные вслух слова словно пересекли какую-то невидимую черту, провели разлом между его прошлым и его настоящим, разлом, который он уже никогда не сможет пересечь. Абеляр надеялся, что эта пропасть не встанет между ним и Джиирис.

— Послушай меня, — мягко сказал он. — Впервые за долгое время я всё вижу ясно. Даже там, где Латандер отсутствует, всё ещё остаётся свет. Кто спас моего отца и сына, Джиирис?

Она молча смотрела на него, и Абеляр ответил на собственный вопрос.

— Слуги Маска. В них есть свет.

Джиирис покачала головой.

— Нет, Абеляр. Спасение Элдена было добрым делом, прекрасным делом. Но я видела этих людей здесь, в этой палатке. Они не добрые. Не такие, как ты.

— Ты слишком сурово их судишь. Мы — то, что мы делаем, Джиирис.

— Нет. Мы те, кто мы есть, и иногда это воплощается в том, что мы делаем. А иногда нет. Послушай, Абеляр. Прежде чем Элден уснул, он сказал мне, что один плохой человек спас его от других плохих людей. Слышишь? Устами младенца глаголит истина.

Элден перевернулся под своими мехами и открыл глаза. Его сонный взгляд сфокусировался на Абеляре.

— Папа?

Абеляр сказал Джиирис:

— Мы ещё поговорим об этом позже. А сейчас собери командиров отряда и моего отца. Мы должны позаботиться о безопасности беженцев. Здесь слишком мало людей, чтобы встретить армию Форрина и шторм, который Шар обрушила на Сембию. Скажи им готовиться.

Глаза Джиирис широко распахнулись.

— Но я думала…

Он взял её за плечи.

— Я отвернулся от Латандера, но не от людей Саэрба, не от тебя. Я остался тем человеком, каким был два дня назад.

Она посмотрела в его глаза и кивнула.

— Папа?

Абеляр подошёл к сыну, сел рядом с ним. Элден протянул к нему маленькую ручку. Абеляр сжал её своими.

— Я здесь, — сказал он. — И больше никуда не уйду.

Элден разглядывал его лицо.

— Ты длугой, папа.

Абеляр кивнул, почувствовал, как сжимается горло. Действительно, устами младенца глаголит истина.

Ривален смотрел, как вращается монета, и думал. Ему нужно было убить Кессона Рела, но он не знал, как это сделать.

Ривален знал кое-что из истории Кессона. Тот был слугой Маска, переметнувшимся к Шар. Став одним из самых могущественных последователей Шар, владея осколком божественной силы, он сошел с ума и обратился к ереси. В конце концов госпожа потерь изгнала его в изолированный карман на плане Тени, в Сумеречную Чашу. Там его покинули и забыли.

До настоящего момента. Теперь он сбежал из своего изгнания и принёс Чашу с собой, угрожая сложным планам, которые десятилетиями строил Ривален.

— Почему сейчас, госпожа? — спросил тьму Ривален. — Почему здесь?

Ривален начал разглядывать свой восстановленный священный символ, заметил на поверхности оставшийся на нём след трещины. Разделявшая символ линия напомнила ему о разделении его веры. Шар терпела ересь, поощряла еретиков. Почему? Ответ был скрыт в тёмных складках тайн госпожи.

Он положил символ во внутренний карман и решил, что ему незачем это знать. Но Ривалену нужна была информация о Кессоне Реле.

Он активировал магию своего кольца с аметистом и подумал о брате. Он почувствовал, как открывается связь.

Ривален? спросил Бреннус.

Мне нужно, чтобы ты узнал всё, что сможешь, о Кессоне Реле. Всё, что вообще можно о нём узнать. Он должен умереть, Бреннус.

Долгая пауза, затем: Очень хорошо. Я уже знаю, что он — квази-божество. Ты знал об этом, Ривален?

Да.