Он резко развернулся удостовериться, что не ошибся. О боги, это она! Как?

   - Лина? Что ты тут делаешь? Что случилось? - начал тут же кричать Максимилиан, не веря своим глазам, но она только мило улыбалась и прижималась к мужу всем телом, смотря на него своими ясными голубыми глазами.

   - Я в гости. Мне было очень грустно, и Афина очень любезно предложила навестить тебя. Ты сердишься? - очень тихо сказала она осипшим голосом.

   - Милая, как я могу сердиться? - провёл он рукой по нежной коже и увидел ссадины на лице. Ссадины? Рука, обнимающая его, была перевязана, сильно опухшее запястье и плащ военного генерала, который Лина надевает только в крайнем случае. И с осипшим голосом.

   - Говори что случилось. И что с голосом? - приказал Максимилиан, еле сдерживаясь, чтобы снова не начать кричать.

   - Не здесь... - потянула она его за руку, - Тигр, пошли. Штабную палатку уже поставили?

   - Да, - коротко сказал Максимилиан и потянул жену быстрее. Тон, каким она говорила, ему совсем не понравился, что-то случилось...

   - Не беги, я не могу быстро идти, - тихо сказала Лина, цепляясь за локоть.

   Максимилиан опустил глаза и посмотрел на большой животик.

   - Он подрос, - коснулся он его рукой.

   - Да, твой сын, такой же здоровяк, как и его папа, - улыбнулась Лина и положила голову мужу на плечо. - Я соскучилась.

   - Я тоже малыш.

   Да, это появление Лины было совершенно неожиданным, и всё существо Максимилиана требовало обнять её, ощутить сладкий аромат тела, о котором уже давно грезил. Почувствовать её нежные губы, что снились каждую ночь... Но сперва дело. Произошло что-то серьёзное, он это понял по помрачневшему личику жены, и то, что она не захотела говорить на улице, подтверждало опасения.

   Они дошли до штаба, и Максимилиан откинул полог, предлагая войти. Валерий и Аргос открыли рты от изумления, увидев гостью, и перестали дышать.

   - Добрый день мальчики, - улыбнулась им Лина, и, не обращая внимания на ошарашенные лица, прошла к столу и села. - Сначала хорошая новость, - довольно заявила она и посмотрела на Валерия. - Поздравляю, ты стал папой. Алкмена чувствует себя хорошо и даже успела разругаться с лекарями.

   - Поздравляю македонец! - засмеялся Максимилиан. - А кто? Мальчик? Девочка?

   - Девочка, - улыбнулась Лина, не отрывая глаз от новоиспечённого папаши.

   Валерий сидел, молча, шокированный новостью и только переводил взгляд с полководца на Лину и обратно. Как будто пытаясь удостовериться, что не он один видит перед собой эту женщину.

   - Ну, скажи чего-нибудь! - воскликнула она, и совершенно неожиданно встала и обняла его за плечи.

   - Спасибо, это прекрасная новость, - чуть охрипшим голосом сказал он и вернул на своё лицо маску холодного и грозного полководца.

   - Так, с этим закончили. Лина, говори что случилось, - приказал Максимилиан, и она вмиг помрачнела и вернулась обратно за стол.

   - Максимилиан... прости меня, я очень старалась... но ты же знаешь, что из меня неважный полководец... Афины... - начала очень тихо говорить она, сдерживая слёзы и очень стараясь не разреветься у всех на глазах. Её руки не могли найти места, а глаза беспокойно смотрели то на стол, то на полог палатки, боясь встретиться взглядом с мужем.

   - Лина, говори ясней, что произошло!

   - Римская армия, пять тысяч... Вчера на рассвете они подошли к берегу, - сказала она, и Максимилиан задохнулся от гнева.

   О боги! Афины, он оставил Афины без защиты. Там нет армии! Пять тысяч солдат просто снесут город...

   - Что-нибудь осталось? Акрополь стоит? - спросил он, чувствуя, что каждое слово даётся ему с большим трудом.