– Да, полагаю, знает.

– И, черт побери, так оно и есть, верно?

– Я позвоню ей, когда пойду обедать.

– А почему не позвонить отсюда и не сэкономить денежку?

– Не люблю разговаривать по телефону, когда рядом кто-то есть.

– Вы действительно думаете, что они нас подслушивают?

– А ты не стал бы подслушивать, будь ты на их месте?

– Наверное, стал бы. Но какую же кучу всякой нудоты они, должно быть, записывают.

Вечер удался только наполовину, хотя начался он довольно хорошо. Доктор Персивал, несмотря на медлительную солидность, оказался неплохим компаньоном. Он ни разу не дал почувствовать ни Кэслу, ни Дэвису, что занимает в Управлении более высокое положение. Когда в разговоре возникло имя полковника Дэйнтри, он немного посмеялся над ним: они встречались, сказал он, во время уик-энда на охоте.

– Он не любит абстрактного искусства и не слишком одобряет меня. Потому что я не люблю охоту, а только люблю ловить рыбу, – пояснил доктор Персивал.

К этому времени они уже сидели в кабаре «У Реймонда» за крошечным столиком, на котором еле уместились три стакана с виски, в то время как прелестное молодое существо занималось весьма своеобразными шалостями на гамаке.

– Вот _в нее_ я б не возражал забросить крючок, – заметил Дэвис.

Глотнув из бутылки «Хай-энд-Драй», болтавшейся на веревке над гамаком, девица в пьяной удали сняла с себя еще один предмет туалета. Под конец сквозь сетку гамака показались ее обнаженные ягодицы, выпиравшие точно куриная гузка из сетки, с какими ходят хозяйки в Сохо. Бизнесмены из Бирмингема, сидевшие группой, громко зааплодировали, а один из них даже помахал над головой кредитной карточкой «Дайнерс клаб», возможно, желая показать свою финансовую состоятельность.

– Какую же рыбу вы ловите? – осведомился Кэсл.

– Преимущественно форель или хариуса, – ответил Персивал.

– А между ними есть разница?

– Дорогой мой, спросите охотника на крупную дичь, есть ли разница между львом и тигром.

– И какую же рыбу вы предпочитаете?

– Дело не в предпочтении. Я просто люблю удить рыбу на леску – любую рыбу. Хариус – рыба менее умная, чем форель, но это еще не значит, что ее легче ловить. Просто нужны другие приемы. И она рыба-боец: бьется, пока есть силы.

– А форель?

– О, это рыба-король. Очень пугливая – царапнет по камню подбитый гвоздями сапог или стукнет палка, любой звук – и ее уже нет. И потом, надо очень точно ставить блесну. А не то… – Персивал повел рукой, словно забрасывая удочку на новую голую девицу, исполосованную, как зебра, лучами черно-белого прожектора.

– Вот это задница! – изумленно выдохнул Дэвис. И так и не донес до губ свой стакан с виски, глядя на то, как, словно маятник в швейцарских часах, размеренно колышет ягодицами девица.

– Едва ли такое зрелище полезно для вашего кровяного давления, – заметил ему Персивал.

– Кровяного давления?

– Я же сказал вам, что оно у вас высокое.

– Сегодня вы меня не заставите волноваться по этому поводу, – сказал Дэвис. – Это же сама великая Рита Ролз. Единственная и несравненная Рита.

– А вам ведь придется пройти всестороннюю проверку, если вы действительно подумываете о работе за границей.

– Я отлично себя чувствую, Персивал. Никогда не чувствовал себя лучше.

– Вот тут-то и таится опасность.