Девушка. Они оторвут тебе твою дурацкую башку, Моррис…

Сюжет заканчивается комментарием президента колледжа.

(Средний план в движении; синхронный звук; улица, день; пикник во время родительского дня. Посреди толчеи официального угощения, мимо множества нарядно одетых родителей, улыбаясь и здороваясь с ними, словно благословляющий паству папа римский, движется президент. Вот он ест жареного цыпленка, умудряясь делать это очень аккуратно. Камера приближается к президенту, наплывая из‑за его плеча. Вдруг он поворачивается и видит камеру. Поначалу он напуган; потом становится обаятелен, говорит очень серьезно, словно возвращаясь к старой, надоевшей теме.)

Президент. Вы знаете, что на самом деле ободряет меня, даже когда такие вещи происходят сплошь и рядом вокруг нас? Вот что я скажу вам об этих ребятах… и это на самом деле ободряет меня! Они живут и учатся – вот что они делают. Это так… и именно это ободряет меня. Они просто живут и учатся, как все дети, всегда и везде…

Потом пришел Кент с пивом и сыром. Он отснял много нового материала, и ему не терпится посмотреть, как у него это получилось.

– Вы уже прокрутили это? – спросил он.

– Полное дерьмо, – сказал Ральф. – Все вместе. Просто кошмар какой‑то.

– Да, получилось не очень, – согласился Трампер.

Кент развернул сыр так, словно это было его больное сердце.

– Плохо снято, да? – спросил он.

– Да вообще все ни к черту, – фыркнул Ральф. Они сидели и размышляли, почему все пошло не так.

– Все из‑за этой хреновой съемки? – спросил Кент.

– Из‑за концепции в целом, – ответил Ральф.

– Публика там ни к черту, – заметил Трампер. – Они слишком предсказуемы.

– Они просто люди, – сказал Ральф. – С ними никаких проблем.

– А как история с девицей и ее грудями, а? – спросил Кент. – Здорово, правда?

– Это просто пикантный момент и сальный юмор, от которого вся работа становится еще хуже, – заявил Ральф. – По крайней мере, та часть.

– Могу я посмотреть материал? – попросил Кент. – Должен же я увидеть эту дрянь.

– Тебе не понравится даже твоя собственная съемка, – сказал Ральф.

– Она тебе не понравилась, Ральф?

– Мне вообще ничего не нравится.

– А как с монтажом? – спросил Кент.

– Нечестно говорить о монтаже, когда Тюльпен здесь нет, – заметил Трампер.

– На самом деле монтаж еще не готов, Кент, – сказал Ральф.

– Да говорю же тебе, Кент, – нахмурился Трампер.

– Ладно, Тамп‑Тамп, – сказал Кент, – а как звук?

– Годится, – одобрил Ральф. – У Тамп‑Тампа получается все лучше и лучше, если смотреть с технической точки зрения.

– Точно, – сказал Трампер. – Зато мое воображение никак не улучшается.

– Это точно, – заметил Ральф.

– Послушайте, – попросил Кент, – могу я просмотреть этот гребаный материал?

И они оставили его перематывать катушки с пленкой, а сами вышли на Кристофер‑стрит и направились пить кофе в «Нью‑Дил».

– Все, что я хочу от фильма, это чтобы в нем увидели что‑то стоящее, – заявил Ральф. – Терпеть не могу выносить приговоры.