Оперуполномоченный уголовного розыска замолчал, насмешливо глядя на следователя.

– Оригинал этот ворюга, – сказал Воеводин. – Дает справки знакомым, где находятся хозяева в то время, как он их очищает. Ну а Колчина? – спросил недоверчиво следователь. – Подтвердила?

– Да, да! – кивнул Богданов. – Я говорил с ней. Она еще кое что сообщила. Эта самая Колчина поднималась к Ярцевым около семи часов вечера. Говорит, после работы, не заходя домой, заскочила к Лене, чтобы взять журнал мод. Их не было. Колчина пошла к себе. Она живет в такой же девятиэтажке, только ее дом слева, под углом к ярцевскому. Из квартиры Колчиной, которая находится на седьмом этаже, видны окна Ярцевых. Около восьми Людмила увидела в них свет, позвонила. Тогда и состоялся разговор с любезным похитителем.

– Но она хоть поинтересовалась, с кем говорит?

– Не догадалась.

– Жаль! Интересно, что бы ей ответили…

– Колчина была уверена, что это приятель Ярцевых или родственник.

– А она не заметила из своих окон, сколько человек в квартире Ярцевых?

– Нет, окна были зашторены. Закрутилась, говорит, сына купала, спать укладывала. Потом – телевизор. О журнале мод вспомнила только на следующее утро, на работе. И тут же позвонила Лене. Та ей поплакалась насчет кражи. Ну а Колчина сообщила о звонке… Вот такая, Петрович, история, рассказанная вашему покорному слуге и зафиксированная по всем правилам.

Богданов протянул следователю протокол допроса. Воеводин открыл сейф, достал папку с делом. Протокол допроса Колчиной стал в ней четвертым по счету документом.

– Негусто, – заметил следователь, и было непонятно, к чему относились эти слова – к сообщению оперуполномоченного или к количеству материалов в деле.

– О, человеческая неблагодарность! – трагически вздохнул капитан, приняв это все таки на свой счет. – Смотри, теперь мы знаем, что вор был отлично осведомлен о походе Ярцевых на концерт. Это раз! Он прекрасно знал, что в квартире есть ценности. И немалые! Это два!.. Похитителю было известно, где они лежат. Потому что, по словам Ярцевых, он больше ни к чему не прикасался. Это три!.. Напрашиваются кое какие выводы. Или вор из числа знакомых семьи Ярцевых, или его кто то навел.

– Все так, Алексей. – Воеводин подошел к окну. Буквально на глазах светлело. Тротуары заполнили спешащие на работу люди. Машины прокладывали колеи в жидком месиве потемневшего снега. – Все так, – повторил следователь. – Но почему ты уверен, что Колчиной ответил вор?

– А кто же, по твоему? – удивился Богданов. – Выходит, помимо воров квартиру посещал еще кто то? Без ведома хозяев?! Или ты хочешь сказать, что Ярцевы что то скрыли от нас?

– Понимаешь, меня смущает этот воспитанный похититель. Ну представь себе, какой дурак, забравшись в квартиру для грабежа, будет отвечать на телефонный звонок?

– Почему дурак? – пожал плечами капитан. – А может, умный! Отличный психолог!

– Ничего себе психолог! – усмехнулся следователь. – Голос – это улика!

– Только записанный на магнитофон, – возразил Богданов. – Я вот подумал, а если он из тех самоуверенных типов, кто перед уходом из ограбленной квартиры выкурит сигарету да еще опрокинет рюмочку другую из бара жертвы, а? Правда, этот не курил и не пил, но самоуверенности ему, видно, не занимать.