— Что ещё такое? — нахмурился Шалыт.

В следующее мгновение плазменный «бурав», слепя оранжевым мерцающим светом, дико воя, снёс крышу и выжег основательную дыру в полу.

— Это налёт! — закричала Вайсс, тыча рукою в небо. — О, боже, сколько их!

Сихали поневоле замер, выглядывая поверх полуобрушенной стены. Из-за гор вылетали боевые флаеры. Их было много — эскадрилья за эскадрильей, волна за волной накатывались они на Леверетт, прижигая стылую землю плазменными взрывами. Выше дископланов шли орбитальные бомбардировщики — их закруглённые треугольники величаво проплывали, сея сверху мезонные роботоснаряды. Сиреневые вспышки пересекали посёлок по диагонали, расшвыривая обломки и обугленные тела.

— Сволочи! — взвизгнула Марта.

Сихали спрыгнул через дыру в полу на оттаявший круг земли и выбежал на улицу. «Если они убьют Наташу, — поклялся он, — я истреблю их. Всех!»

Улицы были пусты, если не считать погибших. Мёртвые тела лежали на оплавленном настиле или — расчленённые, обгорелые — торчали из дымившихся воронок.

Прямо по улице брёл потерянный и потрясённый Элмер Данн, спецкорр Ай-би-эс. Его сопровождал всего один робот, водивший кругом камерами.

— Снимайте, Элмер! — крикнул ему на бегу Тимофей. — Всё снимайте!

— Это варварство… — проговорил спецкор, запинаясь, — это есть страшное, ужасающее варварство…

Не слушая причитания Элмера, Сихали понёсся к окраине. За ним грузной трусцой поспешал Гирин. Купри с Белым бежали наперегонки с Ютой, пригнувшись, большими скачками, перепрыгивая воронки и глубокие борозды, в которых остывал остекленевший грунт.

Орбитальники отстрелялись и повернули на северо-запад. Флаеры утюжили западный район, громя теплицы и парники. Раз за разом по дископланам стреляли из развалин, жаля из бластеров и лучемётов, но всё было без толку.

Задыхаясь от быстрого бега, Тимофей выбежал за окраину, с ужасом оглядывая разгромленный ангар с «Катраном». Даже бункер не выдержал — проваленный свод чадил за щербатыми огрызками стен…

Рыча, буквально сгорая от ярости, Сихали заметался среди обломков и руин, пока не заметил Илью Харина, неистово махавшего ему из туннеля, уходившего в гору. Не чуя земли под ногами, согреваемый надеждой, Тимофей бросился к Змею — и, ещё на бегу, увидел родное, милое лицо. Жива!

— Воздух! — крикнул Гирин, догоняя Сихали, тискавшего своё сокровище, и бесцеремонно пихая обоих подальше, вглубь туннеля. — Прячься!

В синеве над горами обозначились три точки. Они быстро росли в размерах и скоро запечатлелись сознанием как стремительные тени. Звено стратегических истребителей летело, задрав носы и тормозя. Два стратолёта, что летели по бокам, изящно разошлись в стороны, а средний понёсся над долиной. Утолщения на его крыльях разошлись шторками, открывая боевые посты, и по Леверетту ударили два оранжевых потока плазмы. Они перепахивали и тощий грунт, и скальное основание, пережигая органику в белый пепел, а режущий визг излучателей перекрывал даже рёв двигателей. Стратолёт прошёлся на бреющем полете, сотрясая горы. То, что ещё оставалось неразрушенным, распадалось на атомы в лиловых вспышках плазменных взрывов, а два оплавленных, стекленевших рва протянулись через всю долину, будто борозды при вспашке.

— Не бойся, не бойся ничего, — шептал Тимофей, поглаживая голову прижавшейся к нему Наташи. Молодая женщина вздрагивала и прятала лицо у него на груди, а мужчина молился Богу, чтобы миновал их убежище губительный луч.

Стратолёт закончил «обработку» и выключил орудия, уходя вверх. А с запада уже заходила вторая машина.