— Рассмотрела? — ни капли смущения. Я думаю, он этого слова вообще не знает.

— Ничего особенного, — фыркнула и зашла в душ, захлопнув за собой дверь. Прислонилась к ней и закрыла глаза. Я не понимала, что со мной происходит, но он нервировал меня, раздражал на каком-то первобытном уровне инстинктов.

В каждом слове — сексуальный подтекст, который я, даже будучи наивной и юной, все равно ощущала кожей. Каждый его взгляд и жест заставляли меня внутренне трепетать от совершенно незнакомых мне ранее желаний. Он привлекал меня как мужчина. Даже — больше, он был первым мужчиной, который вообще меня привлек. А точнее, можно сказать, просто потряс мое воображение. Его жестокость, вкрадчивая сила, властность, безразличный взгляд и какая-то неожиданная грубая нежность — все сводило меня с ума. Но, даже несмотря на свою наивность и возраст, я понимала, что тянусь к пламени, к огненному, ядовитому смерчу, который сожжет меня в пепел, разломает, как стеклянную игрушку, если вообще когда-нибудь заметит во мне хоть что-то интересное, а потом, когда я очень быстро ему надоем, не пожалеет. Скорее всего, будет упиваться моим унижением. Хороших девочек тянет к плохим мальчикам? Я не была хорошей. Меня можно было охарактеризовать как угодно, но только не так, и тянуло меня вовсе не потому что он плохой, а именно потому что каким-то абсурдным и самым непостижимым образом я видела в нем то хорошее, которое не видел никто. Первая любовь — безжалостная тварь. Кому-то везет, и она, лишь слегка потрепав, бросает свою жертву и уползает искать новую, оставив после себя пару шрамов на память. Но я никогда не была везучей. Так что мне, скорее всего, достанется по полной, и парой отметин я вряд ли отделаюсь. Если вообще отделаюсь когда-нибудь… Если вообще ЗАХОЧУ отделаться.

Макс менял меня настолько быстро, что я сама не успевала понять, как ему это удается. По ночам он часто отсутствовал, и я сидела часами у телевизора, а потом засыпала под кроватью с кухонным ножом в руках. Ночных кошмаров никто не отменял, и мне всегда казалось, что за мной придут. Пока однажды они не прекратились. Он их прекратил самым неожиданным образом — просто остался со мной, пока я спала, и оказалось, что когда он рядом, мне действительно не страшно. Потому что я, как и любой мелкий зверек, чувствовала, что меня охраняет более страшный зверь. Только я забывала об одном: хищник может разодрать и меня саму, если решит, что хочет этого, или если придет в ярость. Но кто в шестнадцать думает об этом? Я, скорее, видела то, что хотела видеть. После этого он постоянно ночевал дома.

Макс заботился обо мне. Заботился так, как никто и никогда за всю мою жизнь, а я влюбилась так, как могла влюбиться любая девчонка на моем месте. Просто тогда я предположить не могла, что это и был тот самый выбор — фатальный, но такой предсказуемый.

С каждым днем меня затягивало все больше. Я любовалась им издалека, я иногда сидела и часами смотрела на него. Мне нравилось в нем все. Нравилось, как он пахнет, нравился звук его голоса, шагов, жесты, улыбка, даже нравилось, когда он злится. Конечно, я лучше бы сдохла, чем призналась в этом даже самой себе.

Макс был очень странным типом. Иногда спокойным до тошноты, словно ледяная глыба, а иногда бешеным, диким, как взбесившееся животное. Самое интересное — я никогда не могла уловить ту тонкую грань, где нужно остановиться. Похоже, он и сам ее не знал. Но я уже отчетливо понимала, почему его называли Зверем.