-  Поглядеть можно?

    -  Погляди, ваше степенство. За погляд денег не берут, десятник у нас не злой.

    Он тронул лошадь вожжами, и она потрусила по разъезженной дороге. Я без опаски зашел во двор. Здесь кипели трудовые будни. Человек до тридцати рабочих копалось в земле, отрывая траншеи под фундамент. Выкошенный от бурьяна двор был завален строительными материалами. Я первым делом бросился к моему «магическому камню». Его на месте не оказалось. Тут же ко мне подошел чисто одетый мужик, видимо, десятник, и вежливо поздоровался.

    -  Чем изволите интересоваться?

    -  Да вот, на этом месте был старинный камень, куда он делся? - спросил я, пытаясь скрыть волнение.

    -  Поди, мои каменщики на бут покрошили, - ответил десятник. - Велел им ничего без спроса не ломать, так разве послушаются. Петруша, - закричал он, - куды отсель камень дели?

    К нам подошел Петруша и придурковато осклабился:

    -  Известное дело, поломали.

    -  Я чего велел, я говорил ничего без меня не ломать! - стал выговаривать десятник.

    Я не стал слушать бесполезные разговоры и, как пришибленный, пошел восвояси. Жизнь ставила передо мной очередную задачу…

    Не знаю, чьи это происки, но путь домой опять перекрылся. Кто такой Андрей Степанович, и почему он начал стоить амбары именно в тот момент, когда я здесь появился, было не суть важно. Скорее всего, это какой-нибудь здешний купец-«прогрессист», не испугался дурной славы заклятого места. Интересней было узнать, кто его побудил к такому смелому поступку.

    Считать, что это простое совпадение, у меня не было никаких оснований. Мне даже подумалось, так ли случайно я попал в новый дом Котомкиных и очень быстро сошелся с правнучкой Фрола Исаевича. Если быть самокритичным, то нужно признать, что объективно у меня было очень мало шансов понравиться такой красавице. Я был изнурен долгой болезнью, нищ, плохо одет и мог вызвать только жалость. То же, как развивались наши отношения, говорило об обратном.

    В хмуром настроении я вернулся домой. Меня там ожидал новый сюрприз в лице модного портного, принесшего мне готовый сюртук и несколько единиц одежды на примерку. Сюртук оказался так быстро сшит, что это вызвало мое недоумение.

    -  Как вам удалось так быстро управиться? - спросил я портного.

    -  Это, ваше степенство, не задача, мы теперича не руками, а и на машине шьем.

    -  На какой такой машине? - удивленно спросил я.

    Откуда в эти годы могла появиться швейная машинка, я не представлял, мне казалось, что ее изобрели в начале двадцатого века.

    -  Известно, на портновской.

    -  Откуда она взялась?

    -  С заграницы получена, иностранная вещь. Это, ваше степенство, процесс, называется. Вот, полюбопытствуйте, какую строчку дает!

    Я полюбопытствовал, строчка действительно была машинная.

    -  А почему она такая кривая? - поинтересовался я.

    -  Чего кривая? - удивился портной и, не глядя на разложенный на столе сюртук, принялся пальцами подбивать свой завитой кок.

    -  Строчка, вот здесь прямо идет, а дальше как-то волной.

    -  Так машиной-то шито, - с легким презрением посмотрел на меня локомотив прогресса. - Небось, вы в старину не думали, что мы так жить будем? Ничего, ваше степенство, как паровоз увидишь, поди, от удивления с ума тронешься.