Когда я была маленькой, мы с сестрой катались на карусели и лошадках, ели сахарную вату и замороженный крем. У меня был луженый желудок, а вот Валери по дороге домой вечно тошнило и рвало в машине. Когда я стала старше, то побережье превратилось в место, где можно было встретить мальчиков. А сейчас я оказалась здесь, устраивая облаву. Кто бы мог подумать?

Я остановилась у прилавка с замороженным кремом и помахала фото Максин.

Никто с уверенностью не мог ничего сказать.

Я прохаживалась по променаду, показывая фотографию, раздавая свои карточки. При этом съела картофель-фри, кусок пиццы, три порции сливочной помадки, выпила стакан лимонада и слопала рожок с ванильно-апельсиновым мороженым. На середине променада я ощутила зов белого песочка и отказалась от слежки в пользу совершенствования своего загара.

Стоит полюбить работу, которая позволяет валяться на пляже лучшую часть дня.

Когда я вернулась домой, мигал автоответчик. Если у меня больше трех сообщений, то автоответчик всегда сходит с ума. Мигает, мигает, мигает — быстрее, чем Рекс подергивает усиками.

Я включила сообщения, и все оказались пустыми.

— Ничего страшного, — обратилась я к Рексу. — Если что-то важное, они перезвонят.

Рекс прекратил бегать по колесу и воззрился на меня. Рекс сходит с ума от мигающих сообщений. У Рекса не хватает терпения ждать, когда люди перезвонят. Рекс страшно любопытный.

Зазвонил телефон, и я схватила трубку:

— Алло.

— Это Стефани?

— Да.

— Это Сахарок. Полагаю, Салли не с тобой.

— Нет. Я не видела Салли целый день.

— Он опаздывает на обед. Сказал, что будет дома, но его нет здесь. Я подумал, может, он где-то занимается охотой за головами, поскольку с некоторых пор только об этом и говорит.

— Нет. Сегодня я работала одна.

Раздвинув занавески в спальне, я оглядела стоянку. Была середина утра, и жара уже вспенивала асфальт. За стоянкой на Стиллер Стрит заливался пес. Открываясь, стукнула дверь-ширма и снова закрылась. Я посмотрела в сторону лая собаки и обнаружила черный джип «чероки», припаркованный на Стиллер за два дома от моего.

Ничего страшного, сказала я себе, туча народу водят черный джип «чероки». Тем не менее, прежде я никогда не видела там «чероки». И вообще, это напомнило мне о машине, которая преследовала меня. Лучше всего проверить.

Я надела обрезанные джинсы и зеленую футболку с большим мотоциклом. Потом сунула тридцать восьмой за пояс джинсов и натянула сверху кофту. Походила так несколько минут, пытаясь привыкнуть к такому грузу, но почувствовала себя идиоткой. Тогда я вытащила пистолет и вернула его обратно на место в коробку из-под печенья с медвежонком.

Я спустилась в вестибюль на лифте, вышла в переднюю дверь и протопала один квартал по Сент-Джеймс. Завернула налево за угол, прошла еще два квартала, повернула и приблизилась сзади к «чероки». Окна были тонированные, но я могла видеть смутные очертания рулевого колеса. Я подобралась поближе и постучала в окошко со стороны водителя. Окно опустилось, и показалась улыбающаяся физиономия Джойс Барнхардт.

— Чао, — поприветствовала меня Джойс.

— Что, черт возьми, ты тут делаешь, а?

— Тебя пасу. А на что это, по-твоему, похоже?

— Полагаю, на то есть причина?

Джойс пожала плечами:

— Мы обе охотимся за одной и той же личностью. Я подумала, не повредит поглазеть, что за жалкие попытки ты делаешь, чтобы ее отыскать… прежде чем я сама возьмусь за дело и закончу работу.

— Мы не ищем одну и ту же личность. Это просто так не делается. Винни никогда не дал бы одно дело двум разным агентам.