— Врать???

— Или не надо было рассказывать так подробно, или уж рассказала бы всё, а не подавала знаки, что жаждешь чего-то скрыть.

— Какие знаки?

— Неважно. Потом научу. Может быть. Ну и чего такого я не должен знать?

— А уверен, что что-то было?

— А то! Колись уже, милая.

Маруся вздохнула и, набрав в грудь воздуха, выпалила на одном дыхании:

— Был там Антошка, парень, угостил малиной, пытался обнять, получил по лицу. Приложила лёд.

— Сразу дерешься? — рассмеялся Василий. — Парень-то понравился, небось? Иначе бы не скрыла.

Взглянула исподлобья и буркнула:

— Мне многие нравятся, а люблю я только тебя!

— Уверена?

— Ты же сам понять можешь — правда или нет!

— Знаю, что правда, только страшно.

— Тебе? — поразилась она.

— Да, милая. Слишком уж у нас хорошо всё, а жизнь давно научила, что так не бывает. Понимаешь ли?

— Ага. А я тебя боюсь, — сказала тихонько. Признаваться — так самое время. Только струсила сразу, и отвела взгляд. Вдруг рассмеётся и не поймёт.

Услышала, как он встал, обошёл стол и, взяв её за руку, заставил подняться. А потом схватил на руки и закружил по кухне.

Она даже засмеялась от неожиданности:

— Поставь, голова кружится.

— Поставлю, если кое-что пообещаешь, — кивнул он, останавливаясь.

— Чего?

— Сообщай мне, когда куда-нибудь собралась. Хоть записку напиши. Хорошо?

— Обещаю, — кивнула серьёзно.

Когда поднялись наверх, Савельев, идущий впереди, замер возле её маленькой комнаты.

— Она по-прежнему твоя, Марусь. Я пойму, если захочешь спать здесь до свадьбы.

— А когда свадьба?

— В воскресенье.

— Вдвоём тут будет тесно, — вздохнула она, глянув на него искоса.

— Думаешь? — усомнился капитан. — Может, проверим?

— Знаешь, Вась! Мне вот Стебелёк завидует, что я тут с тобой обнимаюсь, а ты меня в маленькую комнату!

— Ну-у, — протянул он, — если Стебелёк завидует, то оно конечно.

— И ещё. Только не смейся! Кровать у тебя там как раз «для манёвров»!

— Уговорила! Пойдем в мою. — Он поцеловал её в нос и подхватил на руки. — Устроим манёвры!

Утром записки не было, как и капитана. Визоры всё также лежали на её тумбочке, а она даже не спросила — это ей, или как?

Проведав Настёну, её сестер и малышей, столкнулась с Ольгой Петровной. Яга залетела передать лекарства, выписанные Михалычем.

— Тёть Оль, а пойдём, посмотришь, как я живу?

— Не сегодня, Шельма, нет у меня времени совсем.

— А что за спешка?

— Дак повсюду то же, что и тут. Вроде как война была, а через девять месяцев выходит, что совсем другим народ в это время занимался.

— Роды?

— Именно. Просто эпидемия началась. Только на этот раз надеюсь до больницы успеть.

— А кто?

— Да ваша Дарка.

Маруся аж подскочила:

— Дара Руслановна! — охнула она. — Я с вами!

Даже про параплан свой забыла.

— Только-только мне сообщили, — хмыкнула Яга, поднимая вертушку в воздух, — Ксаверий на своей таратайке удумал её в город везти, да растряс дорогой. Велела остановиться и ждать меня.