И все же Франко наконец нашел решение: ведь тридцать лет беспрестанного безделья сделали его в некоторых отношениях весьма изобретательным. Доковыляв до спальни, он снял с петель дверцу шифоньера. Затем установил дверцу так, чтобы экран отражался в зеркале на ее внутренней стороне, а сам уселся рядом с телевизором, в восторге от собственной гениальности.

К тому же теперь динамики телевизора оказались обращены прямо к его здоровому уху, а экран в зеркале, которое оказалось слегка выпуклым, выглядел на все семьдесят сантиметров. Замечательно. Эх, если бы еще и в сортир самому не ходить...

А всё эти чертовы бабы Финн — мать и дочь. Померли, нахалки! Обе в один и тот же год. Бывает же такое! И как прикажете мужчине ухаживать за собой, если рядом нет ни одной женщины?

Франко, в сущности, переживал не их смерть. Как человеческие существа они были ему совершенно безразличны. Но они ухаживали за ним. Младшая, правда, ухаживала плохо. Хамила в основном. Но вот ее мамаша... Как она готовила! И все время хлопотала по хозяйству. Двенадцать часов за прилавком в магазине видео и сразу же домой, готовить обед. И не какую-нибудь дрянь, разогретую в микроволновке, — настоящий обед, сделанный из настоящих продуктов. Франко всегда настаивал на этом. Затем она куда-то побежала и попала под такси. И это в тот самый момент, когда у Франко начала побаливать спина. Какая бесчувственность с ее стороны!

Ноу-хау Франко не произвело на ВЕНИКа особенного впечатления.

— Я полагал, что на низшей ступени эволюции находитесь вы, — сухо прокомментировал он, обращаясь к Отрыжке. — Теперь я вижу, что заблуждался.

— Тяв, — сказал Отрыжка, который так до конца и не оправился от столкновения с чистой добродетелью. Складывалось ощущение, что человеческие гены в его организме полностью выгорели, уступив место собачьим.

— Ну и лачуга, — брезгливо процедил ВЕНИК — Я примерно так себе и представлял, э-э-э... ваши места обитания.

— Заткнись! — тявкнул Отрыжка, с трудом подавив желание разорвать голограмму в пиксели. — Скажи лучше, что мне делать.

ВЕНИК повис над креслом Франко.

— Это, — сказал он, показывая трехмерным пальцем на засаленную шевелюру Франко, — ваш последний шанс. Психологический профиль искомой души характеризуется подверженностью навязчивым идеям...

Отрыжка облизнул свои увеличившиеся клыки. Слюна из эктоплазмы капала с его нижней губы.

ВЕНИК заметил перемены, произошедшие с Душеловом. «Похоже, следует, как тут выражаются, попридержать язык», — подумал кибер, а вслух сказал:

— С очень высокой вероятностью Мэг Финн должна появиться именно здесь.

Отрыжка кивнул. Похоже на правду. Мэг ненавидела Франко больше всего в жизни. Подвернись возможность, она не упустит случая свести с ним счеты.

— Итак, что мы будем делать?

ВЕНИК презрительно скривил свои электронные губы.

— Мы будем ждать. Ждать и по возможности не обращать внимания на запах.

— Хи-хи, — сказал Лоури. — Хи-хи-ха-ха!

— Ты пьян! — хихикнула в ответ Мэг.

Она хихикала радостно. Ведь с тех пор, как взорвался газгольдер, у нее не было особенных поводов для смеха.

— Нет-нет, — ответил Лоури, пьяно помахав пальцем. — Я не пьян. Я — навеселе, а это совсем другое дело.

Они снова ехали поездом. Но на этот раз на север, к Дублину. Пассажиры садились поодаль от Лоури, заметив, что старик явно выпил. От него пахло спиртным, он разговаривал сам с собой — какие тут могут быть сомнения?

Стоит ли объяснять, что Лоури так и не воспользовался сверхъестественными возможностями Мэг для того, чтобы побить Рейки.