— Не знаю, как мне такое и в голову пришло, — произнес он.

У Цы появилась новая идея.

— А как насчет казней?

И предложил воспользоваться трупом смертника.

Начальнику внешней тюрьмы, покрытому шрамами воителю, очень понравилась идея проткнуть мертвеца насквозь.

— Как раз сегодня мы удушили одного злодея, — воодушевился он. — Никогда не получал подобных предложений, но если это — на благо империи, то пускай и преступники хоть как-то ей послужат.

Начальник тюрьмы отвел Цы и Бо во внутренний дворик, где лежало тело несчастного. Публичную казнь собирались устроить еще вчера, на одном из рынков, но потом ее перенесли в тюремный двор, и теперь казненный лежал здесь в назидание другим преступникам — в изодранных обносках, прямо на земле.

— Этот сукин сын изнасиловал и убил двух девочек, а тела бросил в реку. Был схвачен разъяренной толпой, — произнес начальник, словно себе в оправдание.

На вопрос, нужно ли раздеть покойника, Цы ответил, что не нужно. Старик был убит одетым, а Цы собирался восстановить картину убийства как можно более достоверно. Он достал свои рисунки и проверил расположение ран. А потом приколол на рубашку преступника бамбуковую щепочку, отмечая, куда воткнуть пику.

— Его нужно приподнять, — объявил Цы.

Несколько солдат подняли тело, пропустили под мышки веревку, а концы ее привязали к деревянной перекладине. Теперь труп висел, словно марионетка. Цы взялся за пику, и ему вдруг стало жаль казненного преступника. Его полуоткрытые глаза как будто глядели на Цы с другой стороны — из мира смерти. Юноша представил себе убитых девочек и резким ударом всадил наконечник в мертвое тело. Раздался треск, дерево проникло в плоть — так забивают свиней. Наконечник, увязнув где-то на полпути, так и не высунулся из спины.

Цы выругался сквозь зубы. Он вытащил пику и приготовился к новому удару. Напружинил каждый мускул и снова подумал о девочках. Удар получился сильнее прежнего, но пронзить тело насквозь все равно не получилось.

— Можете опускать. — Цы с яростью пнул лежавший под перекладиной камень, а потом долго мотал головой.

Он ничего не стал объяснять начальнику тюрьмы. Просто поблагодарил за сотрудничество и на этом прекратил свой эксперимент.

Вечер Цы провел в размышлениях, строя и проверяя догадки и предположения — пока не заявился Серая Хитрость. Новоявленный судья спросил, как продвигается дело, и Цы без колебаний принялся врать. Уж во второй раз он не даст себя облапошить!

— Судя по всему, этот Нежный Дельфин был честный человек. Он жил единственно ради своей работы, но больше мне ничего выяснить не удалось. А тебе? — Цы изобразил живой интерес.

— Я могу быть с тобой откровенен?

Цы вспомнил, при каких обстоятельствах седой заводил с ним подобный разговор. Даже если бы дело шло о спасении его отца, Серая Хитрость все равно бы солгал.

— Для нас с тобой это дело — отравленное лакомство, — провозгласил он. — У них нет никаких зацепок. Они предоставили нам разбираться в истории, где все шиворот-навыворот, и, поскольку сами справиться не могут, хотят выставить неумехами нас.

— Да уж, хорошо сказано, — мрачно усмехнулся Цы. — И как же ты намерен поступить?

— Я решил ускорить другое расследование — то дело о мертвом страже порядка.