Это было нарушением инструкции. Впрочем, так при необходимости поступали практически все офицеры в отделении, и их никогда за это не наказывали. В общем, Терри Коллинз взяла с работы папку с документами по делу об исчезновении Дженнифер Риггинс и принесла ее на выходные к себе домой. Она рассчитывала, что внимательное перечитывание документов в домашней обстановке даст свои результаты. Накормив детей завтраком, она отправила их погулять на лужайку перед домом, а сама села в кресло, положила на колени папку и стала в очередной раз просматривать уже знакомые бумаги. При этом Терри не забывала прислушиваться к звукам, доносившимся с улицы. Вроде бы пока все шло хорошо: дети кричали, смеялись, задорно визжали, но, судя по интонации их голосов, до слез и драки дело не доходило. Особого оптимизма просмотр документов у инспектора не вызвал. Специалистам из технической службы полиции штата удалось немного улучшить качество изображения, полученного с камер видеонаблюдения, — ровно до такой степени, чтобы отдельные черты лица подозреваемого стали более-менее отчетливыми и узнаваемыми. Нет, если бы она знала, как зовут этого человека, если бы она его уже нашла, эта запись могла бы стать неплохой косвенной уликой в ходе судебного расследования. Если бы этот человек сидел перед нею на скамье подсудимых или пусть даже являлся бы просто подозреваемым, она, опираясь на такую съемку, смогла бы задать ему — наедине или перед коллегией присяжных — весьма и весьма неудобные для него вопросы. Имея же в своем распоряжении лишь эти скупые кадры, идентифицировать этого человека и выяснить, имеет ли он отношение к исчезновению Дженнифер, было практически невозможно. Само собой, будь у инспектора Коллинз доступ к серьезной аппаратуре и к закрытым базам данных, которыми располагают обычно федеральные антитеррористические службы, она, быть может, и смогла бы чего-то добиться. К сожалению, возможности провинциального полицейского инспектора весьма и весьма ограниченны. Терри призналась себе в том, что перед нею стоит извечная полицейская дилемма: если бы ей предоставили подозреваемого — то есть назвали бы имя человека, который мог быть тем или иным способом связан с совершенным преступлением, — то размотать клубок его поступков и найти нужные улики было бы задачей чрезвычайно сложной, хотя вполне выполнимой.

Но у нее-то как раз и не было никакого подозреваемого. Ну разве это улика: смазанное, сфокусированное лишь при помощи специальной компьютерной программы изображение с камеры видеонаблюдения, по которому нужно будет попытаться установить личность человека и его причастность к исчезновению девушки-подростка на другом конце штата. Нужно будет выяснить, действительно ли это тот самый человек, а если и так, то — что он делал там, на автовокзале, как попал туда и как оттуда уехал… Терри в последний раз посмотрела на распечатку нескольких кадров и отложила бумаги в сторону.

«Нет, это невозможно», — подумала она.

С заднего двора до ее слуха донеслись металлический лязг и грохот: какие-то ведра и горшки, по всей видимости, использовались в качестве ударной установки, а метлы и грабли выступали в роли барабанных палочек.