Наверное, Магистр был лучшим из всех, с кем мне доводилось сходиться в смертельной схватке, как по работе, так и по личным причинам. Он был хорош, он был очень хорош, и если бы наша дуэль состоялась чуточку раньше, наверное, у меня не было против него и шанса.

Как его не были ни у кого, кроме Гарри.

Магистр был хорош, но я чуточку превосходил его в силе, и, возможно, в скорости. Эти недостатки компенсировались его опытом, но тут тоже был один нюанс.

Магистр дрался всерьез, на полную, я в этом не сомневался, но у него слишком долго не было практики. Слишком долго он решал свои проблемы чужими руками, раздавая квесты, подключая союзников и покупая наемников.

И школа боя, которой он придерживался, устарела… ну, примерно в тот момент, когда Земля первый раз включилась в игру.

Самая плохая новость для Магистра заключалась в том, что он был предсказуем. Изучив его манеру за первые минуты схватки, я уже примерно понимал, как он поступит и с какой стороны будет атаковать. И если сначала я держался исключительно на скорости и на рефлексах, в какой-то момент наступил перелом.

Я понял, что я не хуже.

Ну, или он заставлял меня в это поверить.

Едва я подумал, что могу просчитать его движения, он удивил меня, отступив от шаблона, и очередной выпад закончился уколом в бедро, и первые капли крови упали на песок.

Считалось, что любой удар Отца Всех Мечей смертелен, но, видимо, к царапинам это правило не относилось.

– Ну же, – сказал Магистр. – Давай, начинай свои танцы с бубном. Я же продырявил тебе штаны.

– Когда-то это даже было модно, – сказал я.

Рана уже затянулась, а дырка на джинсах… Ну, не первые джинсы, павшие в неравной борьбе с колющим-режущим Системы. Может быть, и не последние.

– Отказываешься применять божественные абилки? – поинтересовался Магистр.

– У нас тут вроде бы честная драка, – сказал я.

– Это кто это тебе такое сказал?

Он превратился в смерч.

Он превратился в вихрь, он был всюду, он атаковал со всех сторон, и лезвие Отца Всех Мечей, и так недостаточно хорошо прорисованное, сделалось практически невидимым, и это продолжалось секунд двадцать, пока его способность не отправилась в откат, и я устоял.

Даже без новых порезов обошлось.

– Мастер Шо хорошо обучил тебя, – сказал Магистр, угадав имя одного из моих сенсеев.

– Полагаю, теперь ты должен сказать, что обучил самого мастера Шо.

– Нет, – сказал Магистр. – Но мы с ним когда-то посещали одни и те же уроки.

– Неужто сам Первый Игрок тоже ходил в Школу Грома?

– Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, физрук.

– И то верно.

Теперь он был осторожнее, и я не сомневался, что он припас для меня еще пару-тройку трюков. Пару-тройку десятков, разумеется.

Я парировал его выпад, но вместо того, чтобы перейти в атаку, сделал пируэт, оказавшись у него за спиной. Он тут же развернулся, и мы стояли друг к другу так близко, что невозможно было воспользоваться мечами.

В его руке снова появился кинжал, какой-то другой, с зеленым камнем в эфесе, а попытался ударить его коленом в живот. Он прыгнул, как не могут прыгать обычные люди, из положения стоя и метров на десять в воздух, и я прыгнул за ним, и там, в воздухе, мы обменялись еще парой ударов, и, кажется, я попал ему в плечо, а потом упали на землю. Ну, то есть, я упал на песок, а он – на крышу гостевого домика, который занимал Федор, и крыша, разумеется, такого издевательства не выдержала, и Первый Игрок скрылся за стенами.

– Напоминает китайские боевики, – констатировал Виталик. – Плохие китайские боевики.