– Да плевать на него, – сказал я. – Я думаю не о нем, а о нас. О нас с тобой и вот об этом вот всем.

– А, понимаю, – сказал Рейден. – Когда ты узнал?

– Когда помер во второй раз, – сказал я.

Тогда мне многое стало известно. И многое стало понятно.

И я, в общем-то, даже не особенно удивился, когда узнал, что веду свое происхождение от того, кто в местной мифологии известен, как Бог Грома.

Мой, скажем так, досистемный жизненный путь отнюдь не был устлан розами, но с тех пор, как случился зомбиапокалипсис, все было… ну, не сказать, чтобы легче, но…

Я очень быстро адаптировался. Я очень быстро прокачался. Я понял правила, и также понял, что если очень надо, то правилами можно пренебречь.

Я шел к своей цели напролом, и когда цель изменилась, моя манера игры осталась прежней. Не думаю, что он специально делал какие-то закладки в моем билде, ведь самую главную закладку он сделал с самого начала.

Генетика.

– Так ты озвучишь вопрос? – спросил он.

Значил ли я для него хоть что-нибудь, как… я? Или с самого начала был всего лишь удобным инструментом для изменения мира, который он помогал создавать и который в какой-то момент показался ему неправильным?

Я не был уверен, что я на самом деле хочу это знать.

– Нет, – сказал я.

– Да, – сказал он.

– Что «да»?

– Ты можешь мне не поверить, – сказал Рейден. – Но все это было настоящим.

Детство.

Мама… Сильный и суровый отец…

– Если бы мне были нужны исключительно средства для достижения целей, у тебя была бы целая куча братьев, – сказал Рейден.

– А, ну да, – сказал я. – Конечно.

Мы развернулись и пошли в обратном направлении. Все так же вдоль линии прибоя, все так же по песку.

– И снова нужно сделать что-то с этим неловким молчанием, – заметил Рейден. – Кстати, что это за тип там гуляет по пляжу с потерянным видом?

– Админское зрение тебе не подсказывает?

– Я же не использую его двадцать четыре часа в сутки.

– Ясно, – сказал я. – Это Кевин.

– Тот самый?

– Нет, – сказал я. – Просто похож.

Глава 20

Видимо, костер на пляже был личной инициативой Магистра, потому что после того, как он ушел, подбрасывать в него перестали, и к моему возвращению он уже не ревел, как дикий зверь, и пламя не вздымалось к небесам, а вместо буйства огня обнаружились лишь потрескивающие угли, слабо светящиеся в зарождающемся рассвете.

Так оно часто случается. Стоит главному идеологу покинуть основанное им движение, как оно постепенно рассыпается на куски и пропадает во тьме веков.

Или в реке какой-нибудь тонет…

Гарри с Артуром не было, видимо, они ушли спать, а старая команда ждала меня, сидя в шезлонгах на веранде одного из домиков.

– Привет, физрук, – сказал Федор. – А где папа?

– Ушел, – сказал я.

– Но он хотя бы обещал вернуться?

– Я не спрашивал.

– Кевин тоже ушел, – сказал Федор. – Меч свой подобрал и ушел. Сказал, что оставляет за нами право решать, что делать с Землей и просит в дальнейшем в наши дела его не вмешивать. Думаю, больше мы его не увидим.