– У меня были причины так поступить, – сказал Соломон.

– Да я не сомневаюсь, – сказал я. – И даже не буду выяснять мотивов. Это было… ну, довольно давно, с тех пор многое изменилось. а барды все равно поют. Им не привыкать к гонениям.

– Так в чем же дело?

– Потом ты прыгнул на меня, – сказал я. – Сломал мои статуи и вот это вот все. И, наверное, у тебя и в этот раз были мотивы так поступить. И я снова не буду выяснять мотивов. Просто когда я об этом узнал, я подумал, что нам надо поговорить.

– И вот мы разговариваем, – вяло улыбнулся Соломон.

– Да, – сказал я. – Мы разговариваем. Но сначала я представлял себе этот разговор совсем не так. Я думал, я приду и спрошу, Соломон, а что за фигня? И ты скажешь, Чапай, извини, по дурости своей наломал дров, прости, больше не повторится. А я бы сказал, ну ладно, смотри, а то ведь так и выхватить можно ненароком. И на этом, наверное, все бы и закончилось. Потому что это же Соломон, сказал бы я себе. Я знаю его почти с самого начала. Он объяснил нам, как тут что устроено. Он помогал нам, он бился рядом с нами, мы с ним вместе стояли против того рукопашного азиата в Данже Воли, ныне покойного. Прыжок на меня я вполне мог бы простить, а статуи – это всего лишь статуи, в конце-то концов. К тому же, они уже восстановились.

– Вот как?

– Да. Немного цемента и божественного чуда, – сказал я. – Но потом я узнал, что ты прыгнул на моих верующих. На тех самых, немощных, слабых, всеми презираемых, тех, кто приходил в храмы и возлагал подношения к моим статуям, тех, на которых всем наплевать, тех, кто ни при каких раскладах не смог бы отомстить сам, потому что они слабы, а их враги – слишком сильны, могущественны и облечены властью.

– А, – спокойно сказал Соломон. – Так вот зачем ты пришел.

Я докурил сигарету, бросил окурок на землю, растер его кроссовком.

Достал следующую сигарету.

– Почему? – спросил я.

– Потому что я тебя ненавижу, – сказал Соломон.

– Это я понимаю, – сказал я. – Но почему ты меня ненавидишь?

– Я ненавижу землян, потому что вы ломаете баланс, – сказал Соломон. – И я ненавижу тебя, потому что ты – худший из них. Ты был зеленым нубом, когда мы встретились впервые, а потом меньше чем за год ты превратился в бога, в местную икону для оскорбленных и униженных. И, кроме того, ты мешаешь мне спокойно жить. Само твое существование отравляет мое бытие. Ведь я – главный в моей организации, и мою организацию много, кто не любит. По совершенно разным причинам. И многие молятся об отмщении. И нет никакой гарантии, что в очередной раз ты придешь за рядовым исполнителем, который просто переусердствовал, а не за мной.

– Это весомо, – согласился я, прикуривая.

– Но возможно, что мои действия были ошибкой.

– Возможно?

– Я допускаю, что поддался эмоциям, – сказал Соломон. – Мы еще можем все исправить. Перезагрузить отношения, начать с чистого листа. Моя организация может быть тебе очень полезной.

– Да, наверное, – сказал я.

– Ты можешь делегировать нам часть своих обязанностей, – предложил Соломон. – Ты же сам говорил, у тебя вал запросов, и мы могли бы снять с тебя хотя бы часть нагрузки.

– Мстители на аутсорсе?

– Вполне нормальная в цивилизованном мире практика, – сказал Соломон. – Кроме того, ты можешь воспользоваться нашей сетью информаторов.