|
Словно нарочно, чтобы подкрепить доказательство: в квартире у бабуси был именно наш вещий Олег, совершающий набеги на туалеты, а не кто-то другой. А далее все идет, как по маслу: Довгулевич получает свой «пятерик» и мотает срок, владельцам возвращаются их ценности, которые преступник не успел сбыть — паспорта, удостоверения, дипломаты, авторучки. И, наконец, что самое главное: суд оставляет без рассмотрения гражданский иск Ярошенко А. К., так как нет экспертного заключения о стоимости похищенных предметов. Это, конечно, не может не обрадовать всех не установленных следствием лиц, потому что вопрос о дальнейшей судьбе произведений искусства, кроме владельца, никого не интересует. Если учесть, что владелец в прошлом году отправился в тот мир, где просто некуда повесить полотно, становится ясно: раз всплыл Тропинин, то вскоре могут появиться и другие вещи, список которых лежит передо мной. И они сами приведут к своему новому владельцу, тому самому, скорее всего, не установленному следствием лицу, на которого работал также не известный следствию Игорь. И сейчас они могут действовать практически открыто, потому что суд интересует истина, а не дальнейшая судьба каких-то икон. С ними вообще что-то непонятное творится. Принесите в комиссионный магазин статуэтку Будды или изображение одного из многочисленных древних греческих богов — и их примут без лишних слов. Но попробуйте сдать туда икону, самую уникальную — ее не примут, так как она являет собой предмет культа. Почему же в таком случае предметом культа не является бронзовый Будда — загадка за семью печатями, которую, наверное, не в силах разгадать наши деятели от культуры. И пока такое положение существует, оно не может не радовать таких ребят, как я. Попытайтесь вытащить из музея пусть даже малоценный экспонат или из обыкновенного магазина какую-нибудь тряпку под покровом ночи — и вас, как правило, обязательно найдут и помогут найти свое место в жизни севернее родного дома. А тут исчезли, растворились неординарные произведения искусства и никого это не волнует — черт с ними. В списке, к примеру, значится портрет Екатерины работы «Тор. Стефано», который на самом деле Торелли. Известно, что эту миниатюру царица подарила своему фавориту Платону Зубову. Неизвестно только, где она находится в настоящее время. Быть может, ее уже перепродали в районе какого-то Сотбиза. Уж кто-кто, а я знаю, как перековывается искусство в доллары.
В Москве у Мостягина украли лучшую коллекцию орденов в Европе. Влезли через фонарь мастерской к художнику Соколову, отобрали самые ценные иконы — и с концами; ордена и доски обрели новых хозяев за границей. Да и в нашем городе это положение не уступает столичному. Один из примеров лежит передо мной. Могу вспомнить и другие. Два года назад исчезает коллекция серебряного антиквариата у Юрия Масликова. Уникальной коллекции фарфора лишается Виктор Глайзерман. Пользуясь поездкой на симпозиум композитора Глазкова, влезают в его квартиру, но на сей раз мимо, потому что Глазков предусмотрительно спрятал свою коллекцию в доме матери. И милиция практически ничего сделать не может. То есть, иногда похитителей находят, как, к примеру, разыскали человека, обворовавшего Глайзермана, но вещи… Тем более что в последнее время к антиквариату воспылали любовью деятели вроде того, который подкинул мне этот коричневый конверт, что значительно ухудшает шансы ограбленных получить назад свои шедевры. С этими мыслями разворачиваю газету, купленную по совету Константина Николаевича, и среди информаций о рекордных удоях, передовом опыте и прочих крайне волнующих меня сведений нахожу интервью корреспондента О. Постовщикова с начальником управления по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах Прокуратуры УССР Б. Талабольченко. Внимательно читаю и нахожу то, что может интересовать общественность в моем лице. На вопрос «Какие юридические вопросы вас особенно интересуют?» Талабольченко отвечает: «Меня волнуют многие правовые проблемы. |
