|
Пророй ты сейчас лаз наверх — сам Перун-громобой не скажет точно, где выберешься, в степи ли дулебской, в чаще непролазной или среди снежных пустынь далекого севера. То, что вы видите вверху, может находиться где угодно. Поймите же, мир многолик и многогранен и грани его переплетаются иной раз так причудливо, что голова набекрень сворачивается. Если мы вошли в эти подземелья из дулебских степей, это не значит, что мы остались под ними. Хотя может и так статься — кто знает? Вспомните, как привел я вас в степь — прямо из пылающего леса. Отчего же тогда никто не спросил, откуда, мол, в лесу степь взялась, а?
Кто-то засмеялся, не рассмотреть в полумраке кто. — То-то! — Тарус-чародей! — выпалил Яр со звоном нетерпения в голосе. — Я хотел спросить, что за второй шахтой? — Там? — Тарус нахмурился. — Есть там одно место. Смутное, не скрою. Нечистое. Эхо там еще какое-то странное — двойное, что ли? Словом: сами увидите. Один уговор — ничего не бояться. Лады? — Лады! — нестройным хором прозвучали голоса, всколыхнув воздух подземелья. В шахте еще ничего дышалось, сверху, из дыр, тянуло свежим сквознячком. Это в переходах похуже… Передохнувши и слегка утолив голод остатками припасов, двинулись дальше. Сразу за шахтой влево и вправо ушло по коридору; Тарус не обратил на них внимания. — Что там, чародей? — спросил было Боград, но Тарус лишь пожал плечами. — Не знаю. Туда не забирались. В этом переходе из стен и потолка торчало много деревянных и даже железных скоб и прутьев. Зачем они — не подозревал даже всезнайка Тарус. Впрочем, они не особо мешали. Однако идущий первым чародей всегда предупреждал о подобном сюрпризе, и предупреждение его ползло по цепочке к замыкающему — Боромиру. Миновали еще ответвления вправо и влево; вскоре заметили и первую летучую мышь. — Ну, други, крепитесь, — вздохнул Тарус. — Начинается. Вода стала немного холоднее. Тем, у кого худые сапоги, завидовать не приходилось. — Осторожно! Железка! — предупредил в очередной раз чародей. Слова его повторились несколько раз, факелы заботливо осветили коварную помеху. — Железка! — Осторожно! — Глядите! Во, здоровущая! Железка была длиной с локоть и торчала из потолка ровнехонько посреди хода. — Железка, Непоседа! — сказал, полуобернувшись, Вишена. — Угу, — буркнул не поднимая головы Боромир и с размаху боднул неподатливый стержень. Послышался тихий звон. — Э-эх, ма! Так тебя через это самое! — взревел во всю силу своих могучих легких лойдянин. Вишена растерялся — он-то предупреждал! Все стали. — Что там? — спрашивали передние обеспокоенно. Им объяснили: — Ватаг железяку забодал! — Жив, Непоседа? — поинтересовался издалека Тарус. Купава протиснулась мимо Славуты с Вишеной и, отобрав у Боромира полуобгоревший факел, рассматривала пострадавший лоб ватажка. Боромир отделался дешево, даже крови не было. А звон случился знатный! Дальше шли поосторожнее. Попалось еще несколько летучих мышей; одна долго металась перед факелом Таруса, то и дело исчезая впереди, во тьме и всякий раз возвращаясь бесшумной тенью-призраком. Миновали третий после шахты перекресток. В правом коридоре сильно шумела вода, словно там сверху низвергался небольшой водопадик. Пошли прямо, и шагов через триста путь преградил завал. — Вот те раз! — расстроился Тарус. — Почти уж дошли до второй шахты, минут пять бы еще… Вот незадача! Перед самым завалом из пола кто-то ловко вынул квадратную каменную плиту. |
