Со своей позиции на капитанском мостике Максвелл Стаффорд с довольным видом наблюдал за тем, как великолепная Лекси идет бок о бок с неловким Миллером.

– Алекса Вудс… необычное имя, – заметил он капитану Лейтону.

Ответил ему, впрочем, не капитан.

– Лекси назвали в честь ее отца Александра Вудса, полковника Военно-воздушных сил Соединенных Штатов.

Капитан Лейтон обернулся на этот бас и увидел, как на капитанский мостик с важным видом заходит мускулистый мужчина. А Максвелл продолжал смотреть в окно.

Вновь прибывший ухмыльнулся. Меж его белых зубов торчала незакуренная кубинская сигара. Куинн излучал чисто животную энергию и обычно говорил в вульгарной от переизбытка тестостерона манере, хотя его звероподобность несколько сглаживалась смекалкой и природным умом. На его жилистую фигуру и дубленую кожу наложила отпечаток жизнь, прожитая в борьбе со стихией. Колючая щетина покрывала квадратный подбородок, а его непослушные рыжеватые волосы торчали из-под пропитанных потом полей мятой ковбойской шляпы.

Куинн коснулся этих самых полей, небрежно отдавая честь капитану, а затем побрел дальше, чтобы присоединиться к Максвеллу Стаффорду у окна.

Двое мужчин стояли бок о бок, наблюдая за тем, как прелестная атлетичная мулатка шагает по палубе, поддерживая идеальное равновесие и не обращая никакого внимания на бушующий вокруг нее шторм.

– Ее папаша был крутым ублюдком со скверной репутацией во льдах, – сказал Куинн. – Наверняка он хотел сына. – Тут он сделал паузу, играя желваками. – Что ж, он его получил.

– Славные игрушки, – изумленно выдохнула Лекси, продвигаясь по пещерообразному главному трюму «Пайпер Мару».

Гусеничные вездеходы, тяжелое грузоподъемное и землеройное оборудование, сборные убежища, электрогенераторы, гидравлическая аппаратура, снаряжение для суровых климатических условий, кислородные баллоны, пилы и ручные приспособления для земляных работ загромождали просторный трюм. Благодаря отцу Лекси в свои двадцать восемь лет уже успела побывать в большем числе антарктических экспедиций, чем основная масса ученых за всю жизнь, но даже она еще никогда не видела столько дорогостоящего оборудования в одном месте.

Транспортные средства – включая целых десять хагглундов – преобладали, горы упаковочных контейнеров были прикреплены к четырем стенам. Большинство контейнеров было помечено вездесущим «В» «Вейланд индастриз» – тем самым «В», которое Лекси видела на всех трижды проклятых транспортных средствах, комбинезонах и форменных костюмах служащих аэропорта во время своего путешествия к этому ледоколу.

В одном из углов гигантского трюма Лекси заметила импровизированную зону инструктажа. Десятки складных стульев были расставлены в неровный кружок возле сложенного из упаковочных контейнеров подобия помоста. Лекси прикинула, что по трюму шлялось от тридцати до сорока других пассажиров. Все они с восторгом пожирали глазами игрушки экспедиции. Она разделила их на две группы: «ученых», куда входила она сама, и «подсобников», которым предстояло оперировать тяжелым оборудованием. Последнюю группу составлял народ совершенно иной породы, вполне обычной в Антарктике, с которой Лекси, к несчастью, была слишком хорошо знакома.

К центру трюма была приостовлена пара колоссальных транспортных средств, каждое размером приблизительно с восемнадцатиколесный вездеход. Лекси узнала их благодаря опыту своей работы в качестве специалиста-эколога в Научно-исследовательском центре естественного и ускоренного биовосстановления в Национальной лаборатории Окриджа. Это были самообслуживающиеся мобильные буровые станки, оборудованные лабораториями спектрозонального отбора проб, хотя прототипы в НЛОР были далеко не так высокоразвиты, как эти модели.