– А тут чертовски модное оборудование, – заметила Лекси, указывая на буровые станки.

Миллер кивнул.

– Интересно, что оно делает?

Прежде чем у Лекси появилась возможность ответить, это сделал кое-кто другой.

– Что ж, – сказал Себастьян де Роса, подступая к ним. – Вот это вот, – он обратил их внимание на целый набор трубок, идущих по боковой части машины, – довольно сложный теплообменник. Отсюда я заключаю, что это какая-то разновидность бурового устройства, основанного на использовании тепла.

Миллер поднял палец.

– Сейчас-сейчас… я сам догадаюсь… вы физик?

– Вообще-то археолог, – сказал Себастьян. – Мы с моим коллегой Томасом заинтересованы во всем, что роет или прокладывает тоннели.

– Тогда загадка еще больше усложняется, – сказал Миллер, явно наслаждаясь каждой минутой необыкновенного приключения. – У нас есть прикладной химик, археолог и специалист по охране окружающей среды. Я даже встретил здесь египтолога. Так что мы все делаем в одной лодке?

Себастьян наморщил лоб.

– Надо думать, один из нас убийца. Разве традиция не такова?

Лекси улыбнулась – впервые со времени своего вынужденного отбытия из Непала. Этот мужчина не мог ее не очаровать. Когда Лекси заметила необычный объект, свисающий с кожаной тесемки у него на шее, она без обиняков спросила:

– А зачем эта крышка от бутылки?

– Это ценная археологическая находка, – без тени иронии ответил профессор.

Миллер тем временем исполнился столь ненасытного любопытства по поводу буровых станков, что взобрался по металлической лесенке и принялся без всякого разрешения их обследовать. Постояв на верху машины, он затем спустился по противоположной стороне. Дверца кабины оказалась не заперта, а потому Миллер запрыгнул за руль и принялся раскачиваться туда-сюда, точно малый ребенок на коне-качалке.

Внезапно Миллера окружила четверка здоровенных мускулистых мужчин в походном обмундировании. Бейджи на форме гласили: Верхейден, Борис, Михаил и Свен. Ни один не улыбался. Вместо этого они мрачно нависли над химиком. Между ними Миллер смотрелся сущим флосстиком для чистки зубов. На щеке у самого здоровенного – Верхейдена – тянулся длинный шрам. Он просунул голову в кабину и оказался нос к носу с Миллером.

– Что, забавно?

Миллер кивнул:

– Мое первое настоящее приключение. Просто не терпится рассказать обо всем этом моим детишкам.

Верхейден осклабился:

– Для тебя, папаша, может и приключение, а вот для нас – работа. Выметайся отсюда в свою деревню, пока ты нас всех на дно не пустил.

Когда Миллер мгновенно не повиновался, Верхейден заорал:

– И не лапай матчасть, не то я тебе глаз на жопу натяну!

Миллер быстро выбрался из кабины, а Лекси только что к ним подошла.

– Классный командный дух, – заметила она.

Верхейден взглянул на Лекси, затем на Максвелла Стаффорда.

– Держите этих Пробирок подальше от оборудования, – прорычал он.

Максвелл Стаффорд вздохнул. Добросовестный организатор, он провел долгую и трудную работу, собирая воедино эту весьма дорогостоящую экспедицию. Меньше всего ему теперь были нужны личностные конфликты, ведущие к оскорбленному самолюбию и впустую растраченной энергии. Предприятие, за которое им предстояло взяться, было слишком важно для всех. Он встал между командами Миллера и Верхейдена.

Тогда Верхейден повернулся спиной к Лекси с Миллером и презрительно осмотрел пеструю коллекцию чересчур образованных, недоразвитых мозгляков, что шатались по трюму и изучали все с таким видом, как будто вглядывались в электронные микроскопы.