— Зачем людям уничтожать другие расы? Ну с темными еще понятно — извечная вражда, ненависть и так далее... Но союзники по Альянсу — эльфы, гномы и прочие — чем они могут помешать моим соплеменникам?

— Боги не могут находиться в мире смертных больше одного светового дня. Этан продал свое сердце и отказался от божественной натуры в обмен на возможность остаться на Земле сколь угодно долго. Он хочет посеять в мире семена новой веры. А так как только чистокровные люди являются проводниками религии, то взоры моего честолюбивого сына обращены именно к ним. Он хочет при помощи людей возвыситься до божественного статуса и низвергнуть своих родителей.

— Разве богов можно низвергнуть?

— Боги без веры — словно киты без планктона. Без крошечных существ, обитающих в океане, — поспешила добавить Фаса, заметив мой вопросительный взгляд. — Именно поэтому, несмотря на поистине безграничное могущество, мы не вмешиваемся в войны Альянса и Хаоса, предоставляя смертным право на собственные победы или поражения. Да, пара гольстерров могла бы решить исход этой войны всего лишь за несколько часов, превратив в прах армии Альянса, но последствия этой мнимой победы были бы непредсказуемы. Люди могли потерять веру, а это, в свою очередь, напрямую затронуло бы и нас — лордов Хаоса.

— С людьми и богами понятно, но при чем здесь другие расы?

— Все остальные расы просто не нужны людям в новом порядке, который намерен установить Этан после своей окончательной победы, как не нужна старая изношенная одежда тому, кто только что купил новую.

— Значит, он может победить?

— До тех пор, пока в его руках не было амфоры, — не мог, а теперь... — Она на секунду задумалась. — Теперь его шансы на победу все-таки выше, чем наши.

— Но почему именно я должен вернуть артефакт? Почему бы не поручить это кому-то другому, более сильному и могущественному?

— Амфору нерожденных душ способен взять в руки только человек. Никто другой не в силах это сделать.

Положа руку на сердце, все эти запутанные интриги богов были выше моего понимания. Даже при всем желании я не мог охватить картины происходящего, поэтому решил довольствоваться той малой толикой информации, которую почерпнул из разговора с Фасой.

— Значит, вы найдете артефакт и укажете мне точное место? — Я был более чем уверен, что богиня подтвердит мою догадку, но ошибся.

— Этан слишком хорошо знает наши возможности, поэтому спрячет святыню настолько надежно, что никто, кроме него самого, не сможет ее найти. В наших силах только перехитрить его. Ты с небольшим отрядом отправишься в сердце Альянса якобы для того, чтобы найти амфору. Через некоторое время Этан узнает об этом и явится, чтобы расправиться с тобой. А там, где будет мой сын, будет и Амфора.

— Зачем ему это? Для чего ему лично убивать какого-то обычного человека?

— Ты не обычный человек, потому что являешься не только Хрустальным Принцем, но также и Истинным. Даже если Этан забыл о древнем предсказании, он вспомнит. Обязательно вспомнит... — На лице богини промелькнула слабая тень улыбки. — А как только память вернется к нему, он ни за что не упустит возможность лично расправиться с посланцем его божественных родителей и последней надеждой лордов Хаоса.

— Но тогда у меня нет шансов. Вообще никаких. Вторгнуться с небольшим отрядом во владения Альянса с единственной целью — быть обнаруженным могущественнейшим из смертных, полубогом-получеловеком — это же верное самоубийство. Я уже не говорю о том, что наш отряд может просто не дожить до встречи с вашим сыном — регулярные части Альянса без особого труда расправятся с немногочисленными разведчиками Хаоса.

— Во-первых, ты Истинный...

Я не знал, что обозначает это понятие, но, судя по всему, богиня придавала ему огромное значение.