– Вранье, – бросила Алла.

– То есть ваш кавалер врет?

– Да.

– Раньше тоже врал? – не удержался от иронии Куликов.

– Не знаю.

– И почему же он, по-вашему, соврал?

– Откуда я знаю? У него и спросите.

– Какого вы интересного себе ухажера выбрали. Который врет на каждом шагу.

– На лице не написано, кто врет, а кто нет.

– Значит, отрицаете, что подговорили Новичкова убить ваших родных и ударили по голове молотком вашего младшего брата?

– Да, отрицаю.

– Хорошо. Тогда где вы были днем третьего августа?

– С подружками гуляла.

– Вы с ними гуляли только утром и вечером. Они это подтвердили. Где вы были днем, с одиннадцати до трех?

– На вокзале.

– И что вы там делали?

– Ко мне мамка приезжала.

– А вот теперь вы врете, Алла Игоревна. Ваша мать к вам последний раз приезжала в мае. А вы к ней – в июле. У нас есть ее показания. Или матери родной вы тоже не верите.

– Ладно, – огрызнулась студентка. – Зашла в гости к любовнику. С ним время проводила. Рассказать в подробностях?

– Не обязательно, – не ответил на ее выпад старший лейтенант. – Что за любовник, как зовут?

– Я у него документы не спрашивала.

– И все же?

– Ну, Володя.

– Где живет?

– На Пушкинской.

– Номер дома, квартиры?

– Не помню. Один раз у него была.

– Кто может подтвердить?

– Никто. Мы одни были.

– Как познакомились?

– На улице.

– А в ночь на восьмое августа где были?

– Не помню.

– Совсем?

– Не совсем. Напилась, где-то на лавочке спала.

– С кем пили, разумеется, не помните?

– Нет.

– Ну, так в подвал бы зашли, – ехидно заметил оперативник. – А то мало ли что на улице может приключиться?

Разговорить собеседницу не получилось. Она упорно не признавалась и стояла на своем – не убивала и не била. Либо выдавала откровенную ложь, и хоть Вадим сразу ловил ее на этом вранье, девушка все равно продолжала запираться. А потом, поняв, что все ее попытки вывернуться и выгородить себя не только бессмысленны, но и смешны, вообще выбрала тактику гордого и холодного молчания.

Зато теперь можно было со спокойной душой и чистой совестью передать подозреваемую в руки Денисова. Валера славился умением находить подходы к людям в разных ситуациях. Однако и следователю не повезло. Алла Селиванова и у него в кабинете молчала, не признаваясь ни в чем. Впрочем, она и до разговоров не особо снисходила, отвечая односложно, вроде «да», «нет», «не знаю».

– Не переживай, Вадим, – закуривая, сказал Денисов. – И не таких, как эта Аллочка, обламывали. Заговорит она еще, как миленькая. Никуда не денется.

– Да это понятно, – согласился старший лейтенант. – Вот только с уликами беда. Ведь все держится на признании Новичкова.

– Вот его как раз я и думаю использовать.

– Устроить очную ставку?

– Угу, – Валера кивнул и затянулся. – Мы с тобой не хуже других знаем эту публику. Одно дело – написанное на бумаге, притом не при тебе. А другое – сказанное тебе прямо в лицо. Очень интересные результаты в таких случаях бывают.