– Так-то да.

– Так что я тебе рупь за сто даю: заговорит наша девочка на очной ставке, ну, или после нее. Особенно если ее дружок еще и выскажет все, что думает про ее шашни с Иноземцевым.

– Не прибила бы она его.

– Не прибьет. Сдюжим как-нибудь.

– Ну да, у нас хоть комплекция не Новичкова, но с этой пигалицей сладим.

– И вот еще что: пальчики нашей девочке откатали?

– Само собой.

– Вот и сравни с отпечатками на молотке. А они там были. Так что, даже если и будет молчать как рыба, на покушение уже «доказуха» есть.

– Да это тоже не бог весть какая «доказуха». Она ведь бывала у отца дома.

– Ага, и постоянно брала в руки молоток, – усмехнулся следователь. – Не иначе чтобы гвозди забивать.

Денисов оказался прав и в том, и в другом. Отпечатки пальцев, оказавшиеся на молотке, которым ударили сына Селиванова, совпали с отпечатками пальцев Аллы. Но даже несмотря на это, она продолжала молчать. На время следствия ее заключили под стражу.

И все же, как и предвидел Денисов, она выдала себя. Хладнокровие и показное равнодушие изменило младшей Селивановой, когда ее кавалер начал говорить против нее. Сначала, правда, она держалась, и, когда привели Новичкова, в ее глазах промелькнуло что-то похожее на надежду и уверенность. И когда на очной ставке Дима, хмуро и даже с ненавистью глядя на свою подругу, повторил то, что до этого рассказал оперативникам, Алла не сдержалась.

– Дебил! – заорала она на весь кабинет. – Кретин! Ты ведь улик не оставил, гнида!

Дальше изо рта студентки полетели нецензурные выражения. Она даже попыталась броситься на своего ухажера, но ее удержали Вадим и Шумов. Селиванова яростно пыталась вырваться из их рук, чтобы разбить рожу своему сердечному другу, о чем она громогласно оповестила всех присутствующих.

Новичков, в отличие от нее, держался спокойно и с достоинством. На подругу он смотрел уже с презрением и даже, как показалось Куликову, не без некоторой доли злорадства.

– Ну так попросила бы об этом другого своего хахаля, – спокойно сказал он, – под которого в свободное от меня время ложилась.

– Гадина! – взвизгнула девушка и снова предприняла безуспешную попытку вырваться из рук оперативников.

После этого она призналась. Здесь Валера второй раз оказался прав. Не сразу, конечно, но через несколько дней после очной ставки с Новичковым Селиванова рассказала, как было дело.

Она сама вызвалась на допрос к следователю. Лицо ее было каким-то отстраненным и потухшим. Денисов даже не знал, снова ли это маска, или она действительно решила прекратить этот бессмысленный балаган.

– Я хочу признаться, – сказала она без предисловий.

– Слушаю, – кивнул Валера.

– Я признаюсь, что устроила убийство своего отца, его жены и дяди. И в том, что пыталась убить младшего брата.

– Хорошо. Расскажите подробно, как происходили убийства.

Теперь Алла не стала ничего скрывать. Память у нее была довольно хорошая. Поэтому она действительно повторила то, что рассказывал до нее Дима Новичков. Здесь их показания не расходились ни в чем.

– А куда вы пошли из квартиры вашего дяди?

– К Леше.

– К Иноземцеву?

– Да.

– У вас был роман?

– Да, – пожала плечами девушка. – Мы познакомились у отца, он к нему на Восьмое марта приходил. Мы так, глазками друг в друга постреляли. Потом встречались несколько раз.

– У него дома?

Студентка кивнула.

– Не у меня же в общаге, – добавила она.