— …В свои законные жены. — Это словосочетание было сложнее предыдущих, так как плохо укладывалось в ритмичную последовательность. Поэтому Мэдди пришлось произнести ее с неправильной интонацией, но зато в ритме: — В сво-и закон-ны е-же ны.

— В свои законные жены.

Она сочла, что и с этой фразой он практически справился.

— С передачей собственности и владений.

— С передачей собственности… владений.

С этого дня и навечно, в радости и в горе, в богатстве и бедности, в здравии и хворобе… Что там еще говорилось в тексте супружеской клятвы, утвержденной английской церковью и братством квакеров? Теперь труднейшее было пройдено и остальное оставалось делом техники. Слова складывались в строчки, а строчки — в связный текст, такой простой и одновременно такой сложный. Герцог был еще далек от совершенства, он попросту проглатывал те элементы клятвы, которые не укладывались в такт и ритм. Но улучшение было налицо, наполняло его уверенностью в своих силах и радовало. Он мерил комнату огромными шагами, кивая в такт словам, настаивая, чтобы Мэдди читала строчки клятвы снова и снова, а он повторял их.

Наконец он подошел к ней, положил свои руки ей на плечи и громко, как молитву небу, продекламировал:

— Выражаю свою волю. Я, Кристиан Ричард Николас Френсис Лангленд. Беру тебя, Анна Роза Бернис Тротмэн. В свои законные жены. С передачей собственности и владений. С этого дня и навечно. В радости и в горе. В здравии и хворобе. В богатстве и бедности. Я буду любить тебя и лелеять. Пока смерть не разлучит нас. — У него хрустнули пальцы на левой руке, которой он сам себе дирижировал. — Согласно. Священной воле Божьей. И в этом. Даю свое честное слово. Ха! — Он порывисто обнял Мэдди и засмеялся, гордясь тем, что одолел-таки полный текст клятвы.

Мэдди чуть склонила голову набок. Она не видела его лица из-за широких полей шляпки. Да и не хотела. Шляпка служила ей верной защитой от красивой улыбки и темно-синих глаз герцога.

Кристиан вернулся в реальный мир. Теперь он будет обручен с женщиной. Он станет мужем и не вернется в Блайтдейл Холл.

Быстрым движением Мэдди закрыла книгу, освободилась из его объятий и поднялась из-за стола.

— Я сообщу леди де Марли, что ты в состоянии принести клятву.

Она была тут же призвана к тетушке Весте. Леди де Марли лежала в кровати и ела ужин со специального подноса на ножках в окружении экзотических птиц и восточных фигур китайской спальни. Мэдди встала перед ней, опустив руки.

— Так вы считаете, что он способен сделать то, что требуется? — в очередной раз пригубив чай, требовательно спросила леди де Марли.

— Нужно еще немного поработать, тогда у него все получится очень сносно.

— Шесть месяцев, мисс Тиммс. Шесть месяцев — срок, который отвел нам Линдхерст. Лучше не тянуть до последнего, хотя советник объяснил, что ходатайство с изменениями вряд ли быстрее пройдет по бюрократическим инстанциям, чем предыдущее. — Она швырнула чайную ложку на поднос. — Давайте не будем ждать полгода. К разбирательству необходимо провернуть это дело и озаботить молодую жену вопросом рождения младенца. Вы хоть осознаете в полной мере всю важность задуманного?

— Вы говорите о женитьбе, леди?

— Я говорю о наследнике. Пока его нет. Конечно, всякий порядочный человек давно бы уже позаботился об этом, но что поделаешь, если у тебя безмозглая мамаша, которая каждый божий день много лет только и занимается тем, что пилит тебя насчет того, чтобы ты «исправился и женился»? Результат понятен: к алтарю тебя не затащишь. Кристиан презирает свою мамашу за ее приставания. И я могу понять его чувство. Но, с другой стороны, только окончательный болван, вбивший себе в голову иллюзию бессмертия, мог так наплевать и оставить ничем не защищенным свои владения.