— Какое дитя? — она закатила глаза. — Не нужно никакого дитя, а переспал с эльфийкой твой дружинник сам по обоюдному желанию и с немалым удовольствием. В общем, одни идиоты неправильно истолковали слова пророчества, другие идиоты ринулись это неправильно истолкованное выполнять. Все как всегда. Но главное, пророчество сбылось, все условия выполнены, даже если вы понятия не имеете, что именно выполнили, и народ эльфов свободен. Точка. Но, Лорен, только не говори, что ты этого не знал. — Она ехидно прищурилась, но в ответ, получив только холодный взгляд, поморщилась. — Я позвала вас ко мне не за этим.

— И зачем же ты нас к себе призвала? — Лорен скрестил руки на груди, все еще по какой-то неведомой мне причине мрачно взирая на местную эльфийскую богиню.

— Я все понимаю, ты был зол на моих детей, я тебя не виню, ты был в своем праве, но… убери Лавинаэля! Он меня уже достал! Мертвое должно оставаться мертвым! А ты вообще извращенную формулу поднятия использовал, когда кроме тебя никто больше не сможет его упокоить!

— О, а вот теперь я понимаю причины твоего практически альтруизма в плане возвращения одного конкретного Лорена к жизни, — я не выдержал и хохотнул. Все вставало на свои места, и жизнь потихоньку, вроде бы начала налаживаться. — Ну что, Лорен, поможешь обворожительной женщине избавиться от чрезмерно навязчивого поклонника?

— Нет, — спокойно ответил Лорен, и у нас с Дальмирой некрасиво отвисли челюсти. — Ты меня вытащила с того света, я не спорю, но и я, многое сделал для тебя и твоего эльфятника, причем сам того не ведая, а играть втемную я не слишком люблю, даже если это делается во блага высших целей и спасения моей жизни. Так что мы квиты. Если хочешь, чтобы я вернул Лавинаэля в его мертвое состояние, ты должна будешь выполнить одну мою просьбу. Услуга за услугу, не больше и не меньше.

— А ты не слишком…

— Всего одна просьба, когда нам очень сильно понадобиться помощь обольстительной женщины, тогда и я решу твою маленькую безголовую проблему. Или так, или тебе придется мириться с ним всю оставшуюся часть вечности.

— Ах ты, гаденыш, — прошипела Дальмира. — Когда созреешь, позовешь меня громко по имени. Все, вы мне надоели, убирайтесь из моего леса! Чтобы духу вашего здесь не было!

Она сделала шаг вперед и сильно надавила указательным пальцем прямо посредине моего лба. Я даже возмутиться не успел.

Мир вокруг несколько раз крутанулся, и мы оказались на вершине какого-то холма, с которого был виден раскинутый в живописной долине красивый большой город, окруженный весьма солидной городской стеной. Последние кварталы располагались уже за стеной, которая, похоже, была поставлена очень давно, и не вмещала в себя разросшийся с того времени городище.

* * *

Я почувствовал чужое присутствие и резко сел на кровати, направив в сторону белой фигуры арбалет.

— Ах, как нехорошо наставлять оружие на женщину, — к кровати подошла такая дамочка, у меня аж слюни во рту собрались.

— Ты кто такая? — я прищурился и принялся раздевать ее взглядом, хотя, там особенно нечего было раздевать, она была вся в чем-то полупрозрачном, ух.

— Какой хам, — она рассмеялась серебристым смехом. — Я хотела с тобой познакомиться, как только почувствовала твою сущность в этом мальчике — Кеннете.

— А-а-а, — протянул я, опуская арбалет. — Я тут чувствую уже себя местной достопримечательностью, все хотят на меня полюбоваться. Фото на память не желаешь?

— А ты слишком отличаешься от своего сосуда, мальчик. Но не стоит так себя вести с тем, кто может от тебя избавиться одним лишь щелчком пальцев, — она подошла слишком близком ко мне, непрерывно смотря мне в глаза. Я старался выглядеть непосредственно, но что-то мне подсказывало, что получалось это у меня не слишком хорошо.