– Ну, снова. Вы утверждаете, что права одной персоны более важны, чем права другой?

– Нет, я…

– Но именно так это звучит для меня. Вы говорите, что мои права имеют меньший вес по сравнению с чьими‑то. Я хочу знать, как вы определите их. Вспомните, предполагается, что каждый из нас равен перед законом. А что вы будете делать, если мне кажется, что ваш подход несправедлив? Как вы проведете в жизнь ваше решение? – Уайтлоу внимательно смотрел на юношу. – Попробуем по – другому: пусть я – жертва чумы. Мне надо в больницу для лечения, но едва я достиг вашего города, вы начинаете стрелять в меня. Я утверждаю, что мое право на медицинскую помощь гарантирует мне вход в эту больницу, а вы утверждаете, что ваше право быть свободным от заразы дает вам лицензию на убийство. Чьи права нарушены больше?

– Это нечестный пример!

– Да? Почему же? Это происходит в Южной Африке прямо сейчас – и неважно, что по этому поводу говорит правительство Южной Африки, мы рассуждаем о правах. Почему же этот пример нечестен? Это же ваше определение свободы. Мне кажется, что‑то неверно с вашим определением. – Уайтлоу глядел на несчастного юношу. – Ну?

Юноша покачал головой. Он сдался.

– Ладно, дам вам намек. – Уайтлоу снова повернулся к нам. – Свобода не имеет отношения к тому, что вы хотите. Это не значит, что вы не можете иметь, что хотите – наверное, можете. Но я хочу, чтобы вы понимали, что погоня за сладостями есть просто погоня за сладостями и ничего больше. У ней очень мало общего со свободой. – Он снова сел на краешек стола и огляделся. – У кого‑нибудь есть другие идеи?

Тишина. Смущенная тишина.

Потом голос:

– Ответственность.

– А? Кто это сказал?

– Я. – Юноша‑китаец в углу.

– Кто‑кто? Встань сюда. Пусть остальные увидят, как выглядит гений. Как твое имя, сынок?

– Чен. Луис Чен.

– Прекрасно, Луис. Повторите ваше определение свободы для этой деревенщины.

– Свобода означает быть ответственным за свои действия.

– Правильно. Вы получаете "А" за этот день. Вы можете отдыхать – впрочем, нет – скажите мне, что это значит?

– Это значит, вы можете построить атомную бомбу, сэр, но если вы не сделаете надлежащих предосторожностей, тогда правительство, действуя в интересах народа, имеет право предпринять меры, чтобы гарантировать безопасность или прекратить вашу работу.

– И да, и нет. Теперь надо определить еще кое‑что. Права. Садись, Луис. Дай очередь другому. Поглядим на другие руки.

Другой юноша в углу.

– «Права: то, что должно, юридические гарантии, или моральные принципы».

– Хм, – сказал Уайтлоу. – Вы удивили меня – это верно. Теперь закройте книгу и скажите: что это значит? Своими словами.

– Ну… – Парень запнулся. – То, что по праву ваше. Право чего‑то… Право на что‑то… Я думаю, это то, на что вы имеете право… – Он разволновался и замолк.

Уайтлоу желчно смотрел на него:

– Прежде всего, нельзя использовать понятие для собственного определения. И, во‑вторых, ничего никому не принадлежит по праву. Мы уже говорили об этом, помните? Не существует таких вещей, как собственность; есть только контроль. Собственность есть лишь временная иллюзия, поэтому как может существовать такаю вещь как права? Можно, конечно, настаивать, что вселенная должна обеспечить вам пропитание. – Уайтлоу внезапно улыбнулся. – И это на самом деле так, но работа на всю жизнь – собирать его.

Он возобновил свою пулеметную атаку:

– Внимание, я попытаюсь объяснить.