— А вот такие мысли запирайте в сейф, — скрипнул зубами Туманов. — Будем работать. Если понадобится, сутками и без выходных. План мероприятий я уже набросал. Зачем убийца оставляет на телах крылатых уродцев? Действительно ли он фотографирует своих жертв? Нюансов — море. Подбрасывайте версии, кем может оказаться убийца.

— Дарю, — проворчал Шишковский. — Он медик, в душе маргинал и садист. Например, хирург. Режет людей. Но этого мало, убивать на операционном столе нельзя. Поэтому днем спасает людей, а ночью — наоборот. Или сотрудник морга — еще лучше. Патологоанатом, например. Насмотрелся у себя в мертвецких, захотелось чего-то свеженького…

— Глеб, ну, заткнись, наконец, — простонал Горбанюк. — Без тебя тошно…

Догадки Риты оказались верными. У нее была невероятная чувствительность! Наблюдательный пункт выявили за полчаса. Второй километр Приваловского шоссе, кусты — в тридцати метрах от обочины. Удобный травянистый пятачок, за спиной лес. «Сука, он бы еще раскладушку с собой принес», — ругался Хорунжев. За работой милиции на месте гибели Дины Егоровой пристально следили. Человек с удобством расположился в траве, подсматривал за милиционерами сквозь листву. Осенний листопад фактически не начинался. Криминалисты ползали по траве, надеясь отыскать что-нибудь новенькое. В общем-то нашли: два фантика от конфет «Мечта», превращенные в зубочистки, и два окурка, вдавленные пальцем в податливую землю. Папиросные мундштуки, а курево — папиросы «Север», только у них такой миниатюрный мундштук. «Значит, долго сидел, — мысленно прикинул Михаил. — А может, заядлый курильщик». Папиросы «Север» плавно переходили в разряд дефицита, но пока еще в табачных киосках их можно было найти. Зачем он тут сидел? Следил за Вахромеевой? Откуда мог знать, что Вахромеева приедет? Не знал, но вдруг увидел и заинтересовался? Это был вариант.

Вопросов назревала масса — и все без ответа. У свинофермы, где нашли тело Маши Усольцевой, Михаил почти не сомневался — что-то найдет. Преступник наблюдал, даже вспомнилось откуда. За деревьями обнаружили растоптанный пятачок. Нашли единственный окурок, на треть заполненную мочой банку из-под сайры. Явно человеку было скучно, упражнялся на меткость. Банку оставил не преступник, валялась еще до него, видимо, с дороги швырнули… С этого места наблюдатель фиксировал работу группы. Подкрасться ближе не мог. Отсюда же видел, как разъезжается народ. А высунувшись из кустов, мог засечь, как Маргарита Павловна свернула на проселок. Недолго думая рванул параллельным курсом, держа в голове памятную «волчью яму»…

Все это являлось банальной констатацией произошедшего. Личность преступника оставалась в тумане. Вытекало лишь одно: Вахромеева не сумасшедшая. Но это и так понятно! Предыдущая ночь в гостинице выдалась бессонной, ворочался с боку на бок, расставался с последней надеждой увидеть живой сестру. Только жить начинала Катюша… Кто этот урод, возомнивший себя хозяином человеческих жизней?

Сводную группу приказом начальника ГУВД усилили операми из районов. Снова шли по следу Дины Егоровой, но словно бились лбом о бетон. Восстанавливали последние часы жизни Маши Усольцевой. Шишковский, лично знавший семью, пытался расспросить несчастную мать о дочери. В доме собрался целый выводок сердобольных соседок и родственников. Никакой реальной помощи они не оказывали. Приступы истерики у матери сменялись провалами в транс.