Бичи оплели лодыжку Ш’Карра и натянулись, прорезая мышцы. Одна стопа Деметрия зарылась в камень, и сервомоторы в ногах завизжали — он тянул со всей силой, которую позволяло тело дредноута. Силовая установка на спине светилась, как раскаленное железо, выжимая из реакторов всю энергию до последней капли. Бичи врезались в кость — но теперь Деметрий понимал, что скелет Ш’Карра состоял не из кости, но из горячей бронзы и стали.

Оружейный огонь трепал Ш’Карра, как штормовой ветер. Его кожа была усеяна дырами от пуль, перепонки крыльев превратились в лохмотья. Всюду разлетались клочья демонической плоти. Зверь взвыл, и под натиском Деметрия его чудовищное тело потеряло равновесие и медленно завалилось на поверхность платформы.

Насильники включили свои прыжковые ранцы, вскочили на огромную, силящуюся подняться тушу и начали сечь ее цепными мечами, как дровосеки, разрубающие поваленное дерево.

Деметрий высвободил свои бичи и пробежал к голове демона, уклоняясь от его мечущихся рук. Он поднял штурмовую пушку и опустошил магазины прямо в морду Ш’Карра.

Бронзовый череп прогнулся и треснул. Разлетелись обломки извивающихся металлических жвал. Из глазниц вырвалось пламя, и Ш’Карр заревел от боли. Вокруг по-прежнему падал дождь из крови и мяса, поднятый цепными клинками Насильников, и болтеры всаживали новые снаряды в поверженное тело.

Деметрий хотел почувствовать смерть князя демонов, который дважды объявлял войну Торвендису. Вряд ли еще когда-нибудь будет подобная смерть.

Он раскрыл саркофаг и открыл свое иссохшее тело воздуху, чтобы предсмертные муки Ш’Карра влились прямо в его нервную систему.

Ш’Карр бешено дергался, но большинство Насильников держались и уворачивались от когтей, раздирая его шкуру клинками и огнестрельным оружием. Деметрий ощущал чистую, чудовищную боль, истекающую из князя демонов подобно жаркому мареву, гнев Кровавого Бога, смешанный с яростью зверя, загнанного в угол.

Шел дождь из крови. Кровь капала на обнаженную кожу Деметрия и огнем обжигала его нервные окончания. Он утопал в жаркой боли, что заново включала старые центры удовольствия, которые, как он думал, давно уже умерли. Сила этого переживания, которое Деметрий впитывал во имя Бога Наслаждений, должна была воистину польстить Слаанешу.

Ш’Карр выл. Это был высокий, ужасный звук. Среди Насильников на краю платформы вдруг началась какая-то суматоха, и Деметрий включил вокс-канал, чтобы понять, что случилось. Он был разгневан, что его отвлекли во время столь святого акта ощущения.

— …их сотни, отступаем к огневой поддержке, отступаем!…

Это был голос Хаггина. Его воины уже повернулись и отступали, окружая огнеметы и плазмаганы. И внезапно, словно темная волна, накатывающая на берег, над краем платформы взметнулась стена серой демонской плоти, запятнанной кровью.

Сотня демонов Кровавого Бога ворвалась на платформу, призванная воем своего князя. Первые ряды повалились под огнем болтеров Хаггина, но их было слишком много. На глазах Деметрия половина отряда Хаггина исчезла под бронзовыми когтями и щелкающими челюстями.

Сс’лл Ш’Карр рванулся, как дикое животное, и поднялся на колени. Тем временем Насильников теснили демоны, и они начали поддаваться.

— Убейте князя! — взревел Деметрий. — Убейте его первым! Держаться! Держаться!

Но приказы были бесполезны. Сотни атакующих демонов сметали отряды один за другим. Сс’лл Ш’Карр стряхнул с себя Насильников, которые еще держались за его спину — некоторые спаслись, отлетев на реактивных ранцах, другие беспомощно рухнули наземь, и громадные ноги Ш’Карра растоптали их.