|
– Дикость и запустение… – Между прочим, уже почти восемь часов вечера, – сказал Филипп Петрович. – На это я и надеюсь, – загадочно ответил Иннокентий. – Я имею в виду, что уже поздно. Скоро совсем стемнеет, и нам надо то ли идти к твоему знакомому, то ли искать гостиницу, и уж во всяком случае нам надо перекусить. Да, и поскорее, потому что у Насти уже урчит в животе. – Ой, – виновато сказала Настя, – я не нарочно. – А я-то думаю – что за странный звук? – засмеялся Иннокентий. – Кстати, это хорошая идея – насчет перекусить. Он снова повел их какими-то темными и кривыми переулками, разве что названия теперь прочитать было невозможно – смеркалось. Вынырнув из очередной осыпающейся арки, они оказались перед белым зданием с колоннами, которое, судя по мигающим неоновым вывескам, одновременно являлось рестораном, кинотеатром и ночным клубом. Насте это строение показалось более подходящим на роль дома с привидениями, потому что потрескивание неоновых букв было единственным звуком, который она услышала, подходя к зданию. Не было никаких признаков того, что хоть кто-то из жителей Старых Пряников польстился на обещанный тройной набор развлечений. Ни одной припаркованной машины. Ни единой музыкальной ноты из окон. Ни одного громкого голоса. Только черные призраки мертвых деревьев, высаженных вдоль здания через одинаковые промежутки. Но похоже, что это смущало только Настю. Иннокентий едва ли не вприпрыжку спешил к зданию, а Филипп Петрович, наверное, не удивился бы, даже если бы этот дом с колоннами сейчас вдруг поднялся в воздух и улетел, хлопая большими кожистыми крыльями. Настя обернулась в тщетной надежде заметить какое-то беспокойство на его широком лице, но из-под шарфа раздалось обычное: – Настя, все будет хорошо. Она неуверенно кивнула и вошла вслед за Иннокентием внутрь дома с колоннами. Какие безмолвные ужасы творились в кинотеатре и ночном клубе, она так и не узнала, потому что туда не попала. Иннокентий провел ее и Филиппа Петровича в ресторан, который состоял из двух соединенных переходом одинаковых комнат, каждая из которых по размерам примерно равнялась университетскому буфету. Там были люди. Люди, к изумлению Насти, были живыми, здоровыми и вполне обычными – с двумя руками и двумя ногами, они сидели за столиками и что-то ели. Вели они себя, правда, странновато – то есть разговаривали тихо, а с появлением Насти с компанией и вовсе перешли на шепот. Никто не орал пьяных песен, никто не требовал от официантки еще водки, никто не исполнял лихих танцев с битьем посуды и подвернувшихся под горячую руку физиономий. Возможно, всё дело было в местных традициях, но вскоре Насте стало не до мыслей о старопряничных пуританских нравах: ей подсунули меню, а в меню были перечислены блюда не то чтобы особо изысканные, но как раз такие, чтобы изойти слюной после многочасового путешествия, – большой сочный бифштекс, картошка, салаты, горячий черный чай с ломтиком лимона, кусок торта «Прага»… – А мне кофе с пятью каплями коньяка и тремя каплями лимонного сока, – подытожил заказ Филипп Петрович. Официант не удивился, пометил что- то в своем блокнотике и перевел взгляд на Иннокентия. Тот равнодушно покачал головой. Официант закрыл блокнотик и направился в сторону кухни, но прежде того он улыбнулся краем рта и подмигнул Иннокентию. – Кеша, – немедленно среагировала Настя, – ты что, знаешь этого официанта? – Нет. |
