— Твой отец. И дети. Моя сестра очень переживала за тебя. Но твоя мать сумела сдержаться и не заплакала. А я был уверен, что мы сможем целый год солить еду слезами.

— А как себя чувствует Костнер?

— Сыт. Очень сыт. И не нахвалится твоей индейкой. Говорит, что ты ее ничуть не пересушила и что фарш из устриц — его самый любимый.

Мэри улыбнулась и кончиками пальцев провела по его нижней губе.

— Не забыть бы сказать ему «спасибо». Если бы не Костнер, я до сих пор торчала бы внизу и старалась, чтобы все было идеально. Но я не идеальная жена. И никогда не буду ею, как бы ни старалась моя мать.

— Она любит тебя, Мэри, — пробормотал Майкл, целуя пальцы, гладившие его губу. И желает тебе добра, вот и все. Они с моим отцом два сапога пара. Оба хотят, чтобы нам было хорошо.

— Мне хорошо, — ответила Мэри. — Сейчас, когда ты рядом.

— И мне тоже, — прошептал Майкл. — Мэри, неужели тебе было плохо? Не знаю, как ты, а я думаю, что мы неплохо ладили. Вплоть до сегодняшней катастрофы. Но я обещал возместить тебе ущерб и сдержу слово.

— Ты обещал, что целую неделю будешь моим рабом, верно?

— Верно. Что я должен сделать? Помассировать тебе стопы? Или наполнить ванну?

— У меня есть идея получше, — с лукавой усмешкой ответила Мэри. — Раздевайся.

Майкл улыбнулся, удивленный внезапной сменой ее настроения. Похоже, Мэри изрядно выпила…

— Что?

— Так-то ты выполняешь мои приказы? Я велела тебе раздеться.

Что за игру она придумала? Ладно, какая разница… Майкл встал с кровати, немного постоял, потом расстегнул рубашку, вытащил ее из брюк и потянулся к ремню. Но Мэри протянула руку и остановила его.

— Не так быстро, — сказала она и села. — Хочу насладиться зрелищем.

Майкл выгнул бровь, пытаясь понять, что означает ее кривая усмешка. Может быть, так на нее подействовала катастрофа с индейкой?

Или вино? Или Мэри Аттенборо наконец ответила на его чувство? Он расстегнул ремень, вынул его из брюк и протянул ей.

— Я не очень-то знаю, что входит в обязанности раба. Его посылают за тем и этим, велят что-нибудь принести. Может быть, иногда наказывают. Но надеюсь, что ты меня просветишь.

— Теперь брюки, — сказала она.

Майкл хмыкнул, снял туфли и носки, а затем расстегнул брюки.

— Ты уверена, что не хочешь принять ванну? Или холодный душ?

— Совершенно уверена, — ответила Мэри.

Майкл спустил с себя брюки, снял их и остался в спортивных трусах.

— Ну, теперь ты довольна?

Мэри покачала головой и показала пальцем на трусы.

— Ты еще не закончил.

Он опустил глаза и заметил, что шелковая ткань изрядно оттопырилась. Шуточный стриптиз становился все более эротичным. Майкл чувствовал себя беззащитным и всемогущим одновременно. Чтобы прикоснуться к Мэри, достаточно протянуть руку. После этого она сдастся.

А пока что пусть чувствует себя главной. Майкл посмотрел ей в глаза, снял с себя трусы и остановился. Сердце заколотилось в ребра.

— Так лучше?

— Угу. — Она встала на колени. — Намного лучше. — Потом Мэри слезла с кровати и обошла Майкла кругом, поглаживая его кончиками пальцев. Эта мимолетная ласка возбудила Майкла еще сильнее. Он протянул руку, но Мэри ускользнула.

— Ай-ай-ай! — пристыдила его она. — Ты не должен прикасаться ко мне.

Майкл издал низкое рычание и предупредил:

— Ты играешь в опасную игру.