— О, боже! — не сдержалась Князева.

— Жена с горя рассудка лишилась, а там ведь, кроме Амины, ещё трое ребятишек мал мала меньше. В общем, девочка отправила мать с детьми к родичам на Кавказ. Сама вроде здесь пока, но точно не знаю. Если осенью не придёт диплом защищать… Буду думать, что с ней делать. Жалко девчонку!

У Кольцова «булькнул» сигнал пришедшего эсэмэс, он посмотрел в телефон и произнёс извиняющимся тоном, обращаясь к Зинаиде:

— Сестрёнка, мама твоя нас потеряла, просит, чтобы я срочно тебя домой вернул. Тебе нужно навоз грузить…

«Вот гад мстительный!» — Зиночка метнула на него злобный взгляд.

— Извините, Лидия Ивановна, спасибо, что уделили время…

— Если что — звоните, у брата вашего мой номер имеется, — великодушно разрешила директриса.

Когда отъехали километров на десять, Кольцов остановил машину на обочине и, развернувшись к напарнице, твёрдо заявил:

— Ещё одна подобная выходка, и ты меня больше не увидишь! Поняла?

— Да что такого? Я хотела как лучше!

— Я в твою личную жизнь лезу?

— Нет, — пристыжено призналась Зина.

— И ты в мою лезть не смей! Работа — одно. Личная жизнь — совсем другое… Завтра соглашение бессрочное заключим о том, чтобы ты при моих знакомых свой рот первая никогда не открывала. Косячница!

— Тоже мне косяк! Вы с Нилом триста штук размотали — я промолчала.

— Полезло! Долго терпела?

— Хорошо, мир! Давай после пятнадцатого августа на все не относящиеся к поиску Чайникова темы и поговорим… Федя!

— Никогда не называй меня «Федя». Ненавижу!

— Так вот почему ты взбесился?! Ок, Фред! Фредом можно называть?

— Дура ты, Князева! Я злой потому, что вечером Зимина мириться заявится… А я выспаться мечтал…

— А сегодня? Почему не выспался?

— По кочану! Не твоё дело! Я вообще не понимаю, чему ты сейчас улыбаешься?

— Кольцов, я улыбаюсь тому, что мне стало понятно…

— Что тебе понятно, Князева?

— Меня мучил вопрос. Что можно создать, не вкладывая ни одной копейки… без денег…

— И?..

— Можно создать группу единомышленников! Понимаешь? Коллектив единомышленников, объединённых общей целью. Пожалуйста, попроси у Молина список «пострадавших» от «Экстры» в наиболее крупных размерах… Как Лыков и Смагулов… И информацию об их дальнейшей жизни…

— Хорошая мысль! — согласился Фёдор, он мельком посмотрел на часы. — Предлагаю вытащить подполковника Молина на обед. Не возражаешь? — и вырулил на дорогу.

— Нет, конечно! В какой ресторан поедем? Я бы суши поела… Или в «Итальянскую кухню»? Может, ты стейк хочешь?

— Зина, ты меня удивляешь! Забудь про суши, карбонару и стейк рибай — мы будем есть оливье и пельмени…

— Фёдор, самые вкусные пельмени я делаю сама. Пельмени отпадают…

— Котлета с пюре устроит?

— Кольцов! Вот почему ты опять начинаешь меня злить?

— Нет, я просто перечисляю блюда из меню ресторана, куда мы собираемся. Молин уже согласился, эсэмэс прислал.

— Понятно! Ты везёшь меня в заведение, где у тебя двадцатипроцентная скидка!

— Слушай, Зинаида, перепроверь свой коэффициент интеллекта, чутьё мне подсказывает, что ста тридцатью уже и не пахнет… Считаю до трёх! Если не скажешь, куда мы направляемся, то расскажу Нилу, какая ты «тормозная»… Раз! Два!.